Над пропастью во лжи. Крылов Сергей Михайлович (Krylov Sergei Mikhailovich) В контрах с Ельциным

Часть двенадцатая

Ближайшим сподвижником Министра в деле реформирования органов внутренних дел страны был начальник Штаба генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Михайлович Крылов. Много пользы принесли и другие члены Коллеги, в первую очередь заместитель Министра - куратор оперативных служб милиции генерал-полковник внутренней службы Борис Тихонович Шумилин.

Однако основным генератором идей, безусловно, был генерал Крылов. Об этих реформах я достаточно подробно рассказал несколькими страницами выше. Скажу сразу: мне не пришлось знать его лично, слишком разными были тогда наши, если так можно выразиться, служебные уровни. С его идеями, большинство из которых не утратило своей актуальности и полвека спустя я подробно познакомился тогда, когда стал преподавать в Академии.

Моя нынешняя задача чрезвычайно трудна, особенно сейчас, когда только что увидел свет второй том фундаментального труда «Реформы и реформаторы МВД СССР», в котором достойное место отведено роли и месту первого начальника Штаба МВД СССР, основателю и руководителю Академии генерал-лейтенанту внутренней службы Сергею Михайловичу Крылову.

О Крылове, о его трагической кончине, в МВД старались особо не распространяться, а во времена, когда Министром стал Федорчук работы Сергея Михайловича, документы, фотографии, все, что было с связано не только с ним, но и со многими другими практическими и научными работниками «щелоковской поры» безжалостно уничтожалось.

Только в 1999 году к 25-летию Академии управления МВД России и 80-летию со дня рождения этого неординарного человека впервые были выпущены его избранные труды.

Вот как тогда характеризовали генерала Крылова одни из самых уважаемых штабистов системы МВД: уже хорошо известный читателям доктор юридических наук профессор В.З. Веселый и полковник милиции в отставке Гурген Александрович Айрумян, который долго возглавлявлял штаб МВД Узбекистана, а затем не один десяток лет работал в Штабе министерства.

Я цитирую: «В истории органов внутренних дел было немного таких людей. Это была личность, вмещавшая в себе талант мыслителя, организатора, педагога. Личность творческая, ищущая, созидающая, обеспокоенная судьбами Отечества, стремившаяся конструктивным преобразованиям, обладающая высоким интеллектом, завидной целеустремленностью и волей, убежденностью в правоте своих взглядов, чувством собственного достоинства. Заслуженный работник МВД, член Коллегии МВД СССР, генерал-лейтенант внутренней службы, первый начальник Штаба союзного Министерства, создатель Академии МВД СССР и ее первый начальник, профессор.

Образование получил в Саратовском училище войск НКВД. Окончил его с отличием. В годы Великой Отечественной войны служил командиром взвода, командиром роты полка специального назначения управления Коменданта Московского Кремля. В 1942 г. за успешные действия во главе группы снайперов на Западном фронте приказом по 49-й армии награжден медалью «За отвагу», в 1944 г. за участие в героической обороне столицы нашей Родины награжден медалью «За оборону Москвы».

Кавалер двух орденов Красной Звезды и Трудового Красного Знамени.

В 1945-1949 гг. учился в Военной академии им М.В. Фрунзе. Окончил ее с золотой медалью. Он любил и умел учиться. Это было одно из глубинных свойств его личности. Он с жадностью и крестьянским упорством учился всю жизнь. С молодых лет обладал феноменальной усидчивостью, цепкой памятью, отменным здоровьем, незаурядными способностями.

В аттестациях на слушателя академии Крылова мы читаем: «…молодой, чрезвычайно быстро растущий офицер, обладающий твердыми волевыми качествами и решительностью… Много и весьма продуктивно работает над совершенствованием и расширением знаний помимо обязательного академического курса… Тактическое мышление хорошо развито. Обстановку схватывает быстро. Принимаемые решения отличаются четкостью и целесообразностью, может логически их обосновать, поставить ясные задачи исполнителям и настойчиво провести их в жизнь…» И еще: «По своим способностям и настойчивости в достижении поставленной цели резко выделяется среди офицеров курса». (С.М. Крылов. Избранные труды (1967-1979 гг.). Академия управления МВД России, М.,1999, с. 5-6).

Начальник Штаба генерал-лейтенант внутренней службы Сергей Михайлович Крылов

В связи с пребыванием С.М. Крылова на фронте во главе группы снайперов Кремлевского полка позволю себе сделать некоторое пояснение. До начала семидесятых годов выезды снайперов тыловых частей Красной Армии и войск НКВД на так называемые снайперские стажировки в Действующую армию не считались пребыванием на фронте.

Такой подход к этим военнослужащим был, конечно, несправедлив. Снайперы не отсиживались во втором эшелоне, они всегда были на передовой, в самом пекле боя. Они наносили серьезные потери врагу, нарушали управление подразделениями в боевой обстановке. Их главной задачей было выявлять и вести огонь в первую очередь по немецким офицерам, снайперам, пулеметчикам, наблюдателям и т.д.

Многие снайперы имели боевые награды, а активными участниками войны их не считали. Кстати, безвозвратные (убитыми, попавшими в плен и пропавшими без вести) и санитарные (ранеными) потери среди прикомандированных снайперов тоже были немалые.

Оскорбленные таким невниманием, особенно после того, как фронтовикам в 1970 году стали вручать соответствующий нагрудный знак, непризнанные в своих правах люди активизировали обращения в партийные и советские органы, в Министерство обороны, в Генеральный штаб, в МВД СССР.

Для исправления сложившегося положения была издана специальная Директива Генштаба. Ею устанавливалось, что пребывание в составе снайперских групп на боевой стажировке засчитывается как пребывание на фронте в том случае, если командировка длилась не менее месяца, и военнослужащий по итогам поездки был удостоен правительственной награды.

Всем этим критериям С.М. Крылов соответствовал. Он неоднократно выезжал со своими бойцами в длительные фронтовые командировки. По долгу службы я читал отзывы старших командиров о высоких результатах этих выездов. Он по заслугам был награжден медалью «За отвагу», которая в среде фронтовиков котировалась весьма высоко.

Знаю это не понаслышке, поскольку принимал участие в подготовке соответствующего заключения, утвержденного комиссией министерства. Генералу Крылову на заседании Коллегии в торжественной обстановке Министром был вручен знак участника Великой Отечественной войны.

Кстати, Сергей Михайлович отлично стрелял даже в весьма немолодом возрасте. Я видел в тире Академии мишени, по которым он палил спустя тридцать лет после Дня Победы. Это были наглядные пособия по стрелковому делу, поскольку подавляющее большинство пробоин находились в самом центре мишеней, что называется, в десятке.

В сентябре 1977 года мне довелось присутствовать на лекции, которой начальник Академии всегда предварял начало нового учебного года. Это событие как большой праздник навсегда осталось в моей памяти. На занятии присутствовали все сотрудники и слушатели Академии.

Праздничным и торжественным был ритуал этого праздника науки. На плацу Академии в парадной форме были выстроены парадные коробки. Первая состояла из профессорско-преподавательского состава последующие - из слушателей всех годов обучения. При этом парадные коробки формировались так, чтобы в одной шли офицеры милиции, в другой - внутренней службы.

Под звуки встречного марша в соответствии с требованиями Строевого устава Вооруженных Сил СССР вынесли Знамя Академии, пронесли его в голову колонны. В установленном порядке личный состав переместился на улицу Зои и Александра Космодемьянских к фасаду Академии. На время прохождения колонны от Академии до кинотеатра «Варшава», эту улицу перекрыли, проезд транспорта по ней был закрыт. А ведь уже тогда это была очень оживленная магистраль, которая вела к единственной в ту пору во всей округе станции метро «Войковская». Достаточно сказать, что там проходили два маршрута трамвая и несколько автобусных.

В тот день была солнечная, теплая погода, поэтому на улицах было много прохожих. Они с удовольствием наблюдали за происходящим, бурно выражали свои эмоции.

В кинотеатре ради такого случая было отменено несколько дневных сеансов. В нынешнее время, когда во главе угла стоят деньги, деньги и снова деньги, даже не представляю, какую уйму их пришлось бы заплатить за такое пиршество знания. Тогда же подход к делу был другой.

Столичные власти хорошо понимали, какое большое дело делает МВД СССР, реформируя органы внутренних дел, и шли навстречу его просьбам. Конечно, престиж Сергея Михайловича, который пользовался большим авторитетом у московской властной и культурной элиты, тоже играл немаловажную роль в этом деле.

Торжественным маршем под музыку с развернутым Знаменем во главе с генерал-лейтенантом Крыловым личный состав Академии прошел до кинотеатра «Варшава». Его зрительный зал считался тогда одним из самых больших в Москве и был заполнен до отказа.

Не знаю, как на других, на меня, впервые услышавшего выступление начальника Академии, оно произвело неизгладимое впечатление. Поразила сила его могучего интеллекта. За два часа, что длилось его выступление, он ни разу не взглянул в какие-то свои записи. Профессор наизусть цитировал Ленина, работы которого, как мне говорили, хорошо знал, приводил цитаты древних философов и мудрецов, русских и советских классиков.

Он говорил очень убежденно, я бы даже сказал, вдохновенно. Чувствовалось, что проблемы, которые он раскрывал перед слушающими его офицерами, шли прямо из сердца, что он сам их глубоко прочувствовал и доводил до нас, в общем, еще молодых сотрудников, обращая, как говорится, в свою веру.

Выступление начальника Академии МВД СССР С.М. Крылова на совещании, 70-е годы

Много времени посвятил Сергей Михайлович насущным проблемам управления в органах внутренних дел. Он объяснял суть проводимых в системе МВД реформ, говорил о том, что штабы должны совершенствовать организацию управления имеющимися силами и средствами на основании анализа и оценки оперативной обстановки. Апофеозом аналитической работы должны быть проекты управленческого решения соответствующего руководителя. Штаб не должен командовать отраслевыми службами, говорил он, главная и основная его задача - организация успешной работы первого руководителя.

Оперативно-служебную деятельность милиции, других служб МВД следует нацелить, в первую очередь, на профилактику правонарушений, исходя из известного постулата о том, что преступление легче предотвратить, чем раскрыть. На выполнение этого требования Министра необходимо переориентировать всю повседневную работу.

Сергей Михайлович особо подчеркивал, что можно принять много зрелых решений, направить на места нужные рекомендации. Но толку от этого мало, если на тех участках, где решается успех дела, не будет сотрудников, способных понимать политику руководства министерства как свою собственную, если не будет людей, которые способны с чувством высокой ответственности перевести управленческие решения в практические дела.

Очень важно разработать и внедрить научно обоснованные критерии оценки деятельности органов внутренних дел, поскольку они являются стержневым условием правильного управления.

Верно определенные критерии, говорил Крылов, мобилизуют личный состав на решение главных, основных вопросов, по которым оценивается их деятельность. В то же время ошибочные критерии приводят к неправильной расстановке сил и средств, неправильно ориентируют личный состав, поэтому не приводят к положительным результатам.

Красной нитью в выступлении начальника Академии проходила мысль о том, что для успешного выполнения основных задач системы МВД в органах внутренних дел наряду с юристами и педагогами должны трудиться также психологи, социологи, математики, специалисты в области кибернетики, других областях знаний. Его мысль о том, что самые интересные открытия будут происходить на стыке различных наук, полностью подтвердилась.

Где-то в середине семидесятых с одобрения Сергея Михайловича на должности научных сотрудников были отобраны несколько выпускников Московского физико-технического института. Насколько я помню это были молодые лейтенанты милиции Евгений Женило, Владимир Минаев, Леонид Хейло, Алексей Лебедев.

Прошло время и жизнь показала, что начальник Академии не ошибся в своем выборе. Докторами наук и профессорами стали полковники Евгений Евгеньевич Женило и Владимир Александрович Минаев, последний, к тому же, получил под свое начало кафедру, а полковник Алексей Лебедев занял высокий пост в Государственной фельдъегерской службе Российской Федерации.

Много лет проработал на кафедре управления МВД, УВД Академии полковник милиции Леонид Григорьевич Хейло. Он защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата технических наук, получил ученое звание доцента.

Предметом его научных исследований стали проблемы разработки математических моделей прогнозирования оперативной обстановки в органах внутренних дел. Впоследствии генерал-майор Хейло много лет прослужит в Штабе министерства. После ухода в отставку он и сейчас уже в качестве государственного гражданского служащего продолжает плодотворно трудиться в Органалитическом департаменте МВД России.

Меня могут спросить, как я сумел через только лет воспроизвести мысли Сергея Михайловича. Охотно отвечу. Дело в том, что выступление начальника Академии фиксировали стенографистки, в их числе была и сотрудница Штаба капитан милиции Людмила Александровна Чухутина, с которой мы много лет работали вместе и дружили до самой ее смерти в марте прошлого года. Кстати, скончалась полковник в отставке Чухутина в день своего 75-летия. Так тоже бывает в жизни, к сожалению. Вечная ей память.

Из этой единственной встречи нетрудно было сделать вывод о том, что профессор Крылов был человеком в высшей степени незаурядным и очень одаренным. Однако тут же вспомнилось бытовавшее в начале семидесятых годов в определенных министерских кругах мнение о том, что Сергей Михайлович имел определенные проблемы с психикой.

Думаю, одна из причин этого суждения состояла в том, что некоторые руководящие работники министерства по целому ряду причин не захотели или не смогли по достоинству оценить новации начальника Штаба.

Общеизвестно, что не могли найти общий язык Крылов и Карпец, одни из самых ярких личностей того времени в системе МВД. Было немало сотрудников из числа руководящего состава отраслевых и функциональных служб, которые либо не понимали идей Крылова, либо просто завидовали тем доверительным отношениям, которые сложились у него с Министром.

Новые веяния, которые принес с собой С.М. Крылов, и их активная поддержка со стороны Министра, вызвали недовольство определенной части генералитета, среди которого было немало людей старой закалки. Отдельные их них увидели в начальнике Штаба опасность для себя, любимых.

Полагаю, что и Сергей Михайлович допустил ошибку, когда в начале семидесятых слишком рано, на мой взгляд, начал зондировать возможность своего назначения на должность первого заместителя Министра - начальника Штаба. Впрочем, эта идея была совершено правильной.

В армии начальник штаба на любом уровне управления всегда является первым заместителем командира, и только он может отдать приказание от имени командира. А это предполагает совсем иной объем прав и ответственности начштаба. В нашем же случае Сергей Михайлович, являясь начальником Штаба, подобных прав не имел.

Известно, что и заместители Министра тоже не спешили становиться под крыло Крылова. Они хорошо помнили, что несколько лет назад он был простым подполковником, рядовым работником Высшей школы КГБ СССР.

Все это теперь уже в далеком прошлом, все это хорошо описано в книгах Сергея Кредова и Максима Брежнева - главных исследователей того славного периода подлинного расцвета органов внутренних дел, который длился очень небольшой период времени - немногим более пятнадцати лет.

Постепенно Министру внушили мысль о том, что раз Крылов был инициатором создания Академии, пусть и руководит ею, на деле докажет свою правоту. В начале 1974 года он был освобожден от должности начальника Штаба МВД СССР и назначен начальником Академии, оставаясь, правда, в ранге члена Коллегии.

Первый выпуск Высших академических курсов Академии МВД СССР

Казалось бы, ушел человек на новую должность, занимается своим детищем, ну и оставьте его в покое, дайте спокойно работать, проявить себя на новом поприще. Тем более, что именно Крылов заложил лучшие традиции этого ВУЗа, именно под его руководством Академия пережила пору своего расцвета.

Сергей Михайлович сделал все для того, чтобы Академия не на словах, а на деле стала управленческим ВУЗом нового, не имеющего ранее аналогов образца, и предпринял для этого ряд неординарных шагов. Он, как никто другой в нашей системе понимал, что лицом любого высшего учебного заведения, его визитной карточкой является профессорско-преподавательский состав. Поэтому и делал все от него зависящее, чтобы повысить значение этого социального института до соответствующего его предназначению уровня.

По предложению начальника Академии Министр утвердил новое штатное расписание, которое в корне отличалось от того, которое было в Высшей школе. Во-первых, для начальников кафедр впервые в истории ведомства были введены генеральские звания. Во-вторых, все остальные должности, начиная со старшего преподавателя, отнесли к штатной категории «полковник». В то же время в центральном аппарате МВД полковничьими были должности только от начальника отделения в службах министерства.

Значительно отличались и должностные оклады. В Академии их размер установили выше, чем в министерстве. Например, должность старшего следователя, старшего офицера в войсковом главке, старшего инспектора в уголовном розыске, службе БХСС, в Штабе, и других оперативных службах «стоила» тогда 190 рублей, а в главках пожарной охраны и вневедомственной охраны - 170. У старшего преподавателя и доцента Академии должностной оклад составлял 230 рублей. Оклады профессоров и заместителей начальников кафедр были такими же, как у начальников отделов в ведущих службах министерства, а у начальников кафедр должностной оклад составил 300 рублей. Для тех лет разница в деньгах весьма значительная.

О том, какой облик должна была обрести Академия, Крылов думал задолго до того, как было принято решение о ее создании. С момента его назначения на новую должность в феврале 1974 года время для него будто спрессовалось. До 1 сентября, когда должен был начаться учебный процесс, оставалось чуть больше полугода, а работа предстояла огромная: следовало разработать учебные планы и программы, подобрать под новые задачи преподавателей. Этим людям нужно было воспринять идеологические и философские новации, которые выдвигал Сергей Михайлович, осознать, воспринять, и провести их в жизнь.

Им предстояло, что называется, «с колес» подготовить огромное количество различных материалов, в первую очередь учебных планов и программ, лекций, семинарских и практических занятий, кафедральных и общеакадемических командно-штабных учений, различных методических материалов по каждой изучаемой теме и т.д.

Работая в Академии, я близко сошелся с моим земляком профессором Александром Павловичем Ипакяном, с которым до этого мы знакомы не были. Помню однажды, за дружеской пирушкой у него дома Алик, так его зовут самые близкие люди, рассказывал, с каким энтузиазмом они тогда работали.

Совсем недавно о том же самом нам с Максимом Александровичем Брежневым говорил и Валериан Зямович Веселый. Он сказал, что тот короткий отрезок времени, когда все они работали в одной упряжке, не покладая рук, остался в его памяти, как один из самых светлых и дорогих на его долгом и нелегком служебном пути.

На первое место тогда вышла работа по созданию общеуправленческого блока, основой которого стали три ведущих кафедры (общей теории управления, начальник – доктор юридических наук профессор полковник внутренней службы Георгий Георгиевич Зуйков; управления в МВД-УВД, начальник - генерал-майор милиции Сергей Иванович Рязанов, ранее руководивший Штабом ГУВД Москвы; управления в горрайлинорганах внутренних дел - начальник полковник милиции Веселый, до назначения в Академию - заместитель начальника информационно-аналитического отдела Штаба МВД СССР).

Основную работу по подготовке учебных программ и планов по узлу управленческих дисциплин, наряду с начальниками названных выше кафедр, осуществляли профессор Борис Сергеевич Бушуев, кандидаты юридических наук Валерий Леонидович Бурмистров, Вадим Дмитриевич Малков, Сергей Ефимович Вицин, Герольд Михайлович Максимов, Игорь Борисович Пономарев. Над решением этой задачи работали также уже известные читателям Г.А. Туманов, А.П. Ипакян, Н.Н. Кипман, другие сотрудники.

Кафедру психологии управления возглавил доктор психологических наук полковник Ахмед Исмаилович Китов, прибывший из Военно-политической академии. Руководящие документы по проблемам психологии управления разрабатывали, наряду с А.И. Китовым, молодой тогда ученый, вскоре ставший профессором, Александр Иванович Папкин, ряд других психологов. Я, к сожалению, не знаю их фамилий.

Управленческие кафедры в подавляющем большинстве комплектовались штабистами. Мера эта была вынужденной, поскольку теоретической базы по руководству органами внутренних дел еще не имелось, поэтому нужно было эмпирическим путем формировать учебные материалы, а это могли сделать только люди, имеющие практический опыт организации борьбы с преступностью, причем в разных регионах страны.

Так, из Штаба министерства, прибыли опытные работники впоследствии доктора наук, профессора Геннадий Арташесович Аванесов и Юрий Миранович Антонян, а также Анаида Михайловна Попова и Глеб Арменакович Мхитаров; из Московской области и Ленинграда - заместители начальников штабов ГУВД Виктор Васильевич Туфлин и Герман Алексеевич Романов, из подмосковного Клина - начальник горотдела Герман Алексеевич Пахомов, из Москвы - начальник одного из отделений милиции Василий Павлович Ананченко.

После окончания адъюнктуры и защиты кандидатской диссертации на должность старшего преподавателя кафедры управления горрайорганами внутренних дел в 1974 году был назначен Анатолий Федорович Майдыков, работавший ранее начальником Первомайского РОВД г. Новосибирска. Впоследствии он стал профессором и в звании генерал-майора милиции несколько лет трудился заместителем начальника Академии управления МВД России по учебной работе.

Эти люди стали идеологами будущей науки управления в органах внутренних дел. Они создавали ее своим энтузиазмом, своей харизмой, своим опытом, своими практическими знаниями. И это у них получилось.

На должности заместителей начальника Академии были назначены генералы Алексей Васильевич Серегин и Евгений Федорович Дорохов, опытный криминолог доктор наук профессор полковник внутренней службы Константин Еремеевич Игошев. Они тоже внесли свой значительный вклад становление и развитие Академии.

В центре внимания начальника Академии постоянно были вопросы подбора кадров на кафедры отраслевого управления. Высшая школа МВД располагала опытными кадрами преподавательскими и научными кадрами по проблемам оперативно - служебной деятельности. Существующие учебные программы, планы, учебные материалы следовало довернуть на рельсы управления, что и было сделано.

Из Высшей школы МВД в Академию перешли такие знаковые для нашей системы фигуры как доктора юридических наук профессора Виталий Георгиевич Бобров, Валерий Михайлович Атмажитов, Владимир Андреевич Лукашов, Федор Савельевич Разаренов, Николай Алексеевич Стручков, Рафаил Самуилович Белкин, Дмитрий Владимирович Гребельский, Владимир Федорович Кириченко, Лев Иванович Спиридонов и многие другие высококвалифицированные педагоги.

Пополнилась Академия и специалистами из «гражданки». Оттуда пришли, в частности, доктор исторических наук, профессор Герой Советского Союза Александр Павлович Косицын, социолог, профессор Инга Борисовна Михайловская, философы доктор наук Василий Васильевич Варчук и кандидат наук, доцент Алексей Петрович Гладилин, мой старый добрый приятель.

Не менее сложным был процесс отбора будущих слушателей. После долгих обсуждений Министр утвердил предложения начальника Академии по этому вопросу. Было решено, что первый факультет (подготовка руководящего состава республиканских и областных аппаратов МВД, УВД и центрального аппарата) будет комлектоваться сотрудниками в ранге начальников штабов, отраслевых и функциональных служб МВД, УВД, УВДТ. На второй факультет (подготовка руководящего состава для горрайлинорганов внутренних дел) зачисляются работники, имеющие опыт руководящей и оперативной работы в этом звене системы.

Усилия Сергея Михайловича Крылова, его сподвижников, всего профессорско-преподавательского состава и научных работников дали добрые плоды. Только из числа первых выпускников Академии (1976 год) генерал-лейтенантами стали Магомед Гитинович Абдуразаков, Михаил Терентьевич Берсенёв, Виктор Ефимович Власов, Александр Валентинович Осминин, Иван Григорьевич Сардак, Валерий Анатольевич Урываев.

Звания генерал-майора удостоились Эдуард Еремеевич Айрапетов, Эрнст Омурзакович Басаров, Виктор Петрович Бомонин, Геннадий Иванович Бояркин, Николай Петрович Водько, Оскиан Аршакович Галустьян, Михаил Климентьевич Губский, Бексолтан Бесланович Дзиов, Геннадий Александрович Луценко, Леонид Павлович Пасечник, Александр Николаевич Прокофьев, Михаил Парфенович Простов, Владимир Григорьевич Рубцов, Александр Сергеевич Русаков, Евгений Кузьмич Салмин, Василий Николаевич Федощенко.

Недаром первый выпуск «птенцов гнезда Крылова» до сих пор называют генеральским. Были, однако, и те, кто в период учебы сумели не только получить дипломы об окончании I-го факультета, но и защитить кандидатские диссертации. Речь идет в первую очередь о Валентине Алексеевиче Малюткине, ставшем впоследствии профессором и начальником кафедры управления горрайлинорганами внутренних дел Академии, а также об упомянутом выше О.А. Галустьяне.

Не могу не сказать, что создание Академии привело к организации в системе МВД еще одного высшего учебного заведения. На базе 5-го факультета (инженеров противопожарной техники и безопасности) Высшей школы в том же 1974 году была организована Высшая инженерная пожарно-техническая школа МВД СССР. С 2002 года это учебное заведение именуется Академией противопожарной службы МЧС России.

Однако доброхоты Крылова не успокаивались, особенно после прихода осенью 1977 года на должность заместителя Министра Ю.М. Чурбанова, зятя Л.И. Брежнева, который стал курировать кадровую службу. Естественно, что Академия тоже была под его началом.

Кстати, перевод на другой участок работы Константина Ивановича Никитина, который с момента воссоздания союзного министерства более десяти лет отвечал за этот ответственный участок работы и ничем себя не дискредитировал, был для многих из нас полной неожиданностью и весьма неприятной новостью.

Впрочем, большинству из нас еще только предстояло в полной мере оценить стремительный карьерный рост Юрия Михайловича. Как я уже писал, он начинал свою службу в МВД со скромной должности заместителя начальника политотдела мест заключения, а уже в феврале 1980 года стал первым заместителем Министра внутренних дел СССР в воинском звании генерал-полковника. Надо при этом иметь в виду, что военного образования у Юрия Михайловича не было, да и срочную службу он не служил.

Как отмечают знающие люди, между Крыловым и Чурбановым сразу сложились весьма неприязненные отношения. В связи с этим позволю себе привести цитату из книги «Мой тесть – Леонид Брежнев», которую Юрий Михайлович написал уже после выхода из заключения. «…Крылов постоянно находился в плену каких-то несбыточных (для органов внутренних дел) идей. В аппарате его не любили. Но он полностью очаровал Щёлокова; какие-то его идеи Щёлоков выдавал за свои, я и мои товарищи (члены Коллегии) считали их не только сомнительными, но и вредными. Крылов «получил генерала» и считал себя в министерстве чуть ли не первым лицом.

И вот когда его деятельность стала уже совершенно невыносимой, все члены Коллегии в один голос потребовали от министра, чтобы Крылов оставил свой пост … Принимается компромиссное решение: назначить Крылова начальником Академии и оставить его членом Коллегии; он был кандидатом наук, каких – не помню, скорее всего военных, хотя, что нового он внес в строительство и укрепление Вооруженных Сил, -сказать не могу». (цит. по книге: Реформы и реформаторы МВД СССР. Часть II. - М., Центр социальных и благотворительных программ поддержки ветеранов и инвалидов силовых структур «Звезда», 2016, с. 110-111).

Цитата небольшая, но сколько же в ней лукавства: помните слова «…я и мои товарищи (члены Коллегии)…». Так вот, членом Коллегии Чурбанов стал только в 1977 году, более чем через три года после того, как Сергей Михайлович был назначен в Академию.

До этого он был начальником Политического управления внутренних войск. Уверен, что в то время у него своих обязанностей было более чем достаточно, чтобы в приватном порядке интересоваться еще реформами, проходящими в милиции и оценивать их результативность. Какие же идеи Сергея Михайловича Министр выдавал за свои - автор, к сожалению, не уточняет, действуя по старому проверенному принципу: «говорю, ну».

В начале 1979 года в Академию пришла с целью проверки ее деятельности большая комиссия министерства, которая о своей работе регулярно отчитывалась перед Чурбановым и, естественно, выполняла все его указания, которые сводились к одному: гнобить Крылова. Иной задачи, насколько мне известно, проверяющим не ставилось.

Больше всего комиссию интересовали вопросы финансово-хозяйственной деятельности. Слов нет, деятельность тыловых служб - важная составляющая функционирования любой крупной структуры. Однако, по глубокому моему убеждению, при проверке любого высшего учебного заведения, а такого уникального как Академия МВД тем более, главное внимание должно уделяться вопросам организации и качества учебно-воспитательного процесса, а также уровня научных исследований. Тем более, что прямую ответственность за хозяйственное обеспечение нес заместитель начальника Академии по тылу.

Зная предвзятое отношение заместителя Министра к начальнику Академии, члены комиссии землю рыли, выискивая недостатки, которые, к тому же, зачастую гиперболизировались.

Когда началось итоговое совещание по результатам проверки, председатель комиссии спросил Сергея Михайловича, сколько времени ему нужно для выступления. Тот ответил, что просит один час. Чурбанов с ходу сократил ему это время на половину.

Далее события развивались следующим образом. Через несколько дней генерала вызвали в Управление кадров и кто-то из чиновников средней руки, во всяком случае, не начальник управления или, на крайний случай, его заместитель, объявил Сергею Михайловичу, что он отстранен от должности.

Крылов отдавал себе отчет, что его недруги сделают все, чтобы расправиться с ним. Однако этот издевательский разговор сильно задел самолюбие генерала-фронтовика, члена Коллегии, профессора, человека, внесшего большой реальный вклад в реформирование всей системы органов внутренних дел страны.

Он пытался объясниться с Министром, но тот не принял его, поскольку сам в то время находился на лечении в госпитале. Это был очередной сильный удар по самолюбию Сергея Михайловича.

19 апреля в Академии отмечали очередную годовщину со дня рождения В.И. Ленина. Для Крылова эта дата всегда была особенной. Он с большим уважением относился к основателю Советского государства, хорошо знал его труды и даже в приватных разговорах часто его цитировал.

Торжественное заседание вел секретарь партийного комитета Академии полковник внутренней службы Виктор Михайлович Кукушин, впоследствии профессор, доктор наук.

Когда собрание уже было в разгаре, открылась дверь и в актовый зал вошел С.М. Крылов. Он был в парадной форме, со всеми наградами на груди. Зал затих, в полной тишине Сергей Михайлович прошел вперед и сел в президиуме.

Он тут же написал записку с просьбой предоставить ему слово и передал ее первому заместителю начальника Академии генерал-майору внутренней службы профессору Константину Ивановичу Варламову. Варламов и Кукушин прочли ее и попросили начальника кафедры профессора Косицына, с которым у Крылова были дружеские отношения, сесть рядом с ним и попытаться его успокоить. Косицын сказал Сергею Михайловичу, что после собрания они узким кругом соберутся и выслушают его. На это отставленный от должности Крылов написал вторую записку, смысл которой был таков: «Повторно прошу дать мне слово, я должен попрощаться, это моя академия».

После этого секретарь парткома прервал заседание и объявил собрание закрытым. Потом, после трагедии, Кукушин и Варламов разъясняли что, видя, в каком состоянии находится Сергей Михайлович и, зная его твердый и решительный характер, они побоялись, что после прощания он может покончить с собой прямо на трибуне.

Профессора Туманов и Веселый, одни из самых любимых учеников генерала Крылова, подошли к нему, проводили в кабинет и попросили разрешения побыть с ним. Сергей Михайлович велел им остаться в приемной, а к нему пригласить Косицына и Варламова. По словам Веселого, генералы пробыли у него минут двадцать, а сразу после их ухода раздался выстрел. Когда все вбежали в кабинет, то увидели, что пуля попала Сергею Михайловичу прямо в сердце.

Заместитель начальника Академии, боевой офицер, прошедший всю войну, почетный гражданин города Полтавы доктор военных наук профессор полковник внутренней службы Павел Григорьевич Скачко, стоя в кабинете начальника Академии отчеканил: «Молодец. Он настоящий офицер» (Реформы и реформаторы МВД СССР, ч. II, с. 123).

Вот что писал Крылов в своей предсмертной записке другу - известному тележурналисту Льву Александровичу Вознесенскому: «…Скажу тебе в свой предсмертный час: я верил в идеалы, но они растоптаны; я верил в справедливость, но она распята; я верил в то, что только труд и честь определяют ценность человеческой личности, но это оказалось глубоким заблуждением. Я, идеалист и романтик, оказался в этом мире банкротом.

Нет сил жить. Если у человека убита вера и надежда, он труп.

Господи! Как я работал! Как горел, как боролся! И чем благороднее была цель, чем вдохновеннее труд, тем больше ненависть власть имущих.

Я оплодотворил своим талантом и фантастическим трудом интеллектуальную пустыню органов внутренних дел…

…Прощай! Жизнь - это торжество истины. Если она убита, наступает маразм, а значит и смерть…

…Любящий тебя

С. Крылов.

P.S. Смерть - это ведь тоже борьба за жизнь» (С. Кредов, назв. соч. с. 146 - 147).

Это письмо свидетельство того, что смерть Сергея Михайловича не была спонтанной, решение об этом было им принято заранее. И, конечно, эта записка лучшее доказательство, что с психикой у генерал-лейтенанта Крылова все было в полном порядке. Лишение себя жизни - удел сильных.

И сразу, как по мановению волшебной палочки, все гонения на Академию прекратились. Никто не вспоминал о злоупотреблениях, личной нескромности и т.д. И действительно, желаемое достигнуто, поэтому, как говорится: «…все закончено, забудьте». Так и произошло. Начальникам кафедр объявили, что их присутствие на похоронах Сергея Михайловича нежелательно. На кладбище, однако, они были все.

«Щёлокова смерть Крылова повергла в шок. Он очень переживал его уход. Чувствовал свою вину, что не принял его, когда тот просил о встрече… Позже с привлечением большой аудитории … прошел разбор деятельности Академии и ушедшего из жизни С.М. Крылова в свете результатов проверки. На него был приглашен заведующий Отделом административных органов ЦККПСС Н.И. Савинкин. По свидетельству секретаря парткома МВД СССР В.С. Свистунова, он сказал ему, что «каких-либо серьезных нарушений не видит» (Реформы и реформаторы МВД СССР ч. II, с. 124).

Недавно я искал в своем архиве нужную бумагу и наткнулся на ксерокопию стихотворения «Гулливер и лилипуты», которое написал в свое время один из самых умных штабистов того времени. Меня поразило то, что это стихотворение было датировано 19 апреля 1969 года, ровно за десять лет до кончины генерала Крылова.

Стих большой, я не буду цитировать его полностью, приведу лишь несколько строк:

«В спокойном царстве лилипутов

Немало лет прошло без смуты

Без свежих мыслей, новых мер,

Но тут явился Гулливер.

Он удивился почему-то

Беспечной лени лилипутов…

С едва скрываемым волненьем

Он оглушил их предложением

Из тины выбраться на свет…

«Да, я не дам вам сгнить в болоте

Зову добром, а не пойдете-

Я ради вас готов на бой…

Я не боюсь с грозою спорить,

Я не страшусь в пустыне строить,

В день смерти Сергея Михайловича на его могиле на Ваганьковском кладбище собираются его коллеги и ученики. С каждым годом их становится меньше, но память о нем живет. Если не ошибаюсь, в сентябре 2009 года на плацу Академии был установлен бюст генерал-лейтенанта Крылова. Как мне рассказывали, на открытии присутствовали супруга генерала Вера Тихоновна и дочь Ирина Сергеевна.

Хорошо, что справедливость, наконец, восторжествовала, плохо лишь то, что это было сделано так поздно и на закрытой территории. На мой взгляд, памятник Сергею Михайловичу следовало установить не внутри, а у входа в Академию, чтобы он был открыт для всеобщего обозрения. Кроме того, давно пришла пора присвоить Академии имя С.М. Крылова, ее основателя и первого начальника. Эта идея витала в воздухе еще лет более десяти назад, но будет ли она реализована - неизвестно. Скорее всего - нет. Если бы хотели - давно бы сделали.

Некоторое время назад свет увидела настольная медаль, на которой изображен портрет Сергея Михайловича, на обороте медали надпись: «За вклад в науку и практику управления». Одновременно с памятной медалью вышел памятный нагрудный знак Академии управления МВД России «Сергей Михайлович Крылов», которым были награждены многие сотрудники и ветераны Академии.

Идею о выпуске памятной медали и нагрудного знака выдвинул выпускник Академии генерал-майор милиции в отставке Владимир Николаевич Красильников, много лет возглавлявший штаб ГУВД Свердловской области. Кстати, в кабинете генерала висели три портрета: Н.А. Щёлокова, С.М. Крылова и Министра внутренних дел России генерала армии А. С. Куликова, под началом которого Красильников воевал в Чечне.

Им также были разработаны соответствующие проекты. Много сил и времени потратил Владимир Николаевич, чтобы довести эту идею до логического конца. Поначалу она, к сожалению, не вызвала большого энтузиазма, однако затем в одночасье точка зрения руководства МВД России и Академии управления поменялась на противоположную. Естественно, что понадобилась помощь спонсоров и они, к счастью, нашлись. Большое спасибо этим неизвестным большинству из нас людям!

Нынче В.Н. Красильников является председателем Общественного совета при Главном управлении МВД России по Свердловской области. Человек неуемной энергии он много делает для увековечивания памяти ветеранов. В частности, к 70-летнему юбилею Великой Победы в Екатеринбурге под редакцией Владимира Николаевича вышла книга «Великая Победа», к которой рассказывается обо всех ветеранах Великой Отечественной, служивших в органах внутренних дел этого региона.

Не так давно в Академии в очередной раз сменилось руководство. Хочется думать, что новый ее начальник генерал-майор полиции доктор технических наук Андрей Николаевич Конев хорошо понимает меру ответственности, которая легла на его плечи и сделает все, чтобы поднять роль, значение и авторитет Академии управления в деле подготовки руководящих кадров органов внутренних дел на современный уровень.

Продолжение следует

Коротко об авторе. Саввинов Александр Георгиевич, 1940 года рождения. В 1965 году окончил юридический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. В органах внутренних дел прослужил около 40 лет. С 1970 по 1988 год служил в центральном аппарате МВД СССР (Управление кадров, Штаб, Инспекторское управление МВД СССР). Затем на преподавательской работе в Академии МВД СССР, Академии управления МВД России. Награжден 16 государственными и ведомственными медалями, знаком «За отличную службу в МВД». Полковник внутренней службы в отставке. С 2001 года - член-корреспондент Международной академии информатизации.

Сергей Михайлович Крылов (1919-1979) - советский генерал-лейтенант внутренней службы, начальник организационно-инспекторского управления МВД СССР (1969-1971), начальник Штаба МВД СССР (1971-1974), профессор, основатель и первый начальник Академии МВД СССР (1974-1979).

Родился 31 декабря 1919 года в деревни Олешино Могилевской области Белоруссии. После школы поступил и с отличием окончил в 1939 году Саратовское военное училище войск НКВД. Перед Великой Отечественной войной служил в пограничных войсках НКВД. Участник Великой Отечественной войны. В 1941-1942 году командир особой снайперской группы войск НКВД, в 1942 году командир особой снайперской группы войск НКВД в составе 49-й армии Западного фронта, а с 1943 года и до октября 1945 года - служил командиром роты полка специального назначения Управления коменданта Московского Кремля. Неоднократно выезжал в спецкомандировки на фронт. Окончив с отличием в 1949 году Военную академию имени М. В. Фрунзе, служил старшим помощником начальника оперативного отдела ГУВВ МГБ СССР, был старшим преподавателем кафедры службы войск Военного института МВД имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1956 году Крылов окончил адъюнктуру Академии им. М. В. Фрунзе. С апреля 1956 по март 1967 - старший преподаватель кафедры тактики и оперативного использования пограничных и внутренних войск, заместитель начальника научно-издательского отдела Военного института КГБ при Совете Министров СССР, старший научный сотрудник научно-издательского отдела Высшей школы КГБ при Совете Министров СССР.

С марта 1967 по январь 1974 - начальник Контрольно-инспекторского отдела МООП СССР, начальник Организационно-инспекторского управления МВД СССР, начальник Штаба МВД СССР.

С 1974 по 1979 годы - начальник Академии МВД СССР.

«Нет сил жить. Если у человека убита вера и надежда, он труп. Господи! Как я работал! Как горел, как боролся! И чем благороднее была цель, чем вдохновеннее труд, тем больше ненависть власть имущих. Я оплодотворил своим талантом и фантастическим трудом интеллектуальную пустыню органов внутренних дел… и за все это я плачу жизнью. Это мир рабов, холуев и карьеристов».

В январе 1974 года бывшего «первого замминистра без портфеля» Сергея Михайловича Крылова назначили начальником Академии МВД СССР. Это - почетная ссылка с сохранением лица (его оставили в составе коллегии МВД). Казалось, Крылов больше не будет играть сколько-нибудь заметной роли в ведомстве.

Однако вышло иначе.

В 1974-м академия только-только создается на базе Высшей школы милиции. Получится ли из нее первый по значению вуз МВД? Неизвестно. А Сергей Михайлович замахивается на гораздо большее. Он мечтает создать высшее учебное заведение по подготовке управленческих кадров нового типа. Лучшее - если не в стране, то в системе силовых ведомств - точно.

Время благоприятное: Москва готовится принять в 1980 году летние Олимпийские игры. Это означает, что в рамках подготовки к Олимпиаде академия может значительно расширить свою базу, построить новые и реконструировать старые сооружения и корпуса. В помощь Крылову из Калининграда переводят Валерия Михайловича Соболева. Вообще-то Валерий Михайлович ехал занять более высокую, чем заместитель начальника академии, должность, но его буквально в аэропорту перехватывает Крылов (как тут не вспомнить соответствующие кадры из «Семнадцати мгновений весны»). Соболев давно знаком с заместителем председателя правительства Игнатием Трофимовичем Новиковым - руководителем оргкомитета Олимпиады, он может очень многое сделать для академии. Министр по-прежнему идет навстречу пожеланиям Крылова. Но Щёлоков и в полной мере сочувствует тому, что тот задумал. Благодаря поддержке министра его старый соратник имеет возможность приглашать нужных ему преподавателей, специалистов. У начальника академии есть для приглашаемого сильные аргументы: квартира, очередное звание, перспектива защитить диссертацию, издать книги… Но главное, конечно, в этом проекте - неуемная энергия и талант самого Сергея Михайловича Крылова. Пройдет совсем немного времени, и место своей «ссылки» он превратит в передовую, где сойдутся в схватке как творческие, научно-педагогические, так и аппаратные силы МВД.

О том, насколько широкий круг дисциплин изучали слушатели академии, какие научные проблемы решались в ее стенах, читатель уже имеет некоторое представление. Соратники Крылова напишут об этом так (в предисловии к сборнику избранных трудов учителя, изданных через много лет после его смерти): «С трибуны научных конференций… выступали академики, ученые самых разных отраслей научного знания: философии и кибернетики, экономики и социологии, психологии и права, педагогики и этики, наконец, собственно управления. Рядом с учеными делились своим опытом выдающиеся руководители различных отраслей народного хозяйства, культуры, правоохранительной системы. Вниманием, которым была окружена Академия, она была обязана в первую очередь личности начальника, его интеллекту, эрудиции, вдохновенности, творческому дерзанию». С. М. Крылов перестанет быть фигурой умолчания раньше, чем Н. А. Щёлоков, поэтому возникнет тенденция именно Крылову приписывать наиболее важные новации, которые вводились в те годы в МВД. Это, конечно, далеко не так. Но в только что процитированных словах нет преувеличения.

Известный тележурналист Лев Вознесенский (племянник репрессированного в рамках «ленинградского дела» члена сталинского Политбюро Николая Вознесенского) делится своими впечатлениями от посещений академии: «Идешь по ее коридорам и слышишь: за этой дверью идет лекция по уголовно-правовой психологии, а за другой - по прикладной математике, за следующей - по организации профилактики правонарушений, а еще за одной - по русскому языку и литературе… Огромную роль в расширении кругозора слушателей Академии играл организованный в ней народный университет культуры во главе с всемирно известным и всенародно любимым композитором Арамом Ильичом Хачатуряном. Кафедры университета возглавляли крупнейшие мастера искусства».

Вознесенский спросил у своего друга Крылова: почему тот так заботится о том, чтобы слушатели академии регулярно посещали театры, концерты, музеи?

И вот что тот ему отвечает:

«Я хочу создать такой корпус высших офицеров органов охраны общественного порядка, для которых преступить закон, поднять руку на человека было бы внутренне невозможно, поскольку сама личность, ее жизнь, права и достоинство всегда оставались бы в их сознании и душе безусловной нравственной ценностью».

Офицер милиции, для которого внутренне невозможно преступить закон, поднять руку на человека… Блестяще сформулировано.

Кто же должен заниматься образованием и воспитанием будущего сверхмилиционера? Перед глазами автора книги - стенографическая запись выступления начальника академии на совещании кафедры управления горрайорганами внутренних дел. Совещание проходило 3 января 1977 года. Крылов напутствует вновь назначенных руководителей кафедры Веселого, Майдыкова и Кутушева. Вот каким требованиям, по мнению оратора, должен удовлетворять руководитель кафедры академии :

«Руководитель кафедры - это самый квалифицированный, широко образованный человек. Это специалист, богатый в духовном отношении, глубоко знающий свою отрасль знаний, ее теорию и практику. Это генератор идей, человек с аналитическим, творческим складом ума, способный создавать духовные ценности, прокладывать новые пути в науке; это смелый новатор, умеющий в кажущемся хаосе фактов и событий находить типичное, закономерное и на основе этого конструировать новые теории, адекватно отражающие практику и освещающие ей путь. Руководитель кафедры вместе со своим коллективом и во главе его не только создает науку, но и несет полнейшую ответственность за те рекомендации, которые дает кафедра. Поэтому, когда мы сегодня поздравляем товарищей Веселого, Майдыкова и Кутушева с назначением на эти высокие должности, мы подчеркиваем в первую очередь исключительно большую ответственность за работу, которая им поручается. Хотелось бы еще раз напомнить слова Ленина о том, что руководитель утверждает свой авторитет не силой власти, а силой большей компетентности, большей энергии, большей талантливости, работоспособности, большей опытности».

Иными словами, те, кто будет готовить будущих сверхмилиционеров, должны еще и сами постоянно совершенствоваться! Им предстоит напряженно трудиться по 12–15 часов в сутки, чтобы за два-три года пробежать путь, преодолеваемый их коллегами из других вузов за семь - десять лет. И, конечно, что это за руководители кафедры, что за педагоги, если они не проштудируют «Опыты» Монтеня и труд Бернала «Наука в истории общества»? «Нельзя быть управленцем, - продолжает наставлять Крылов, - не читая „Двенадцати принципов“ Эмерсона, „Общее и промышленное управление“ Файоля, „Как надо работать“ Гастева, „Принципы организации“ Керженцова и „Учиться управлять“ Парамонова. Надо читать книги, написанные прежде всего людьми, которые сами управляли, ибо наука управления родилась в большей мере, чем другие науки, из опыта. Нужно в список книг включить труды выдающихся педагогов - Яна Амоса Коменского, Песталоцци, Ушинского, Макаренко, Сухомлинского».

Достаточно для преподавателя кафедры горрайорганов? Нет, он должен воспитывать своих слушателей также личным примером, обликом и поведением, для чего ему предстоит изучить еще немалое количество литературы. «Было бы хорошо, если бы на кафедре был создан постоянно действующий семинар, на котором вы обсуждали бы актуальные вопросы вашего духовного, научного самообразования. Это расширит фронт вашего духовного поиска. Вы должны непременно иметь в виду, что дорога к высокому званию преподавателя лежит через титанический труд».

Поистине титанический труд предстоял участникам совещания. В довершение ко всему Сергей Михайлович ставит присутствующим цель: через два года защитить кандидатские диссертации, а товарищам Веселому и Кутушеву - докторские. Диссертация для каждого должна стать книгой жизни…

Наверное, стать хорошим управленцем на уровне горрайоргана внутренних дел можно, не читая «Двенадцати принципов производительности» Эмерсона. Но примечательна убежденность начальника академии в обратном. Ведь этот неисправимый максималист создает лучший управленческий вуз страны. В 1977 году ему кажется, что цель уже достигнута. Он мечтает о том, чтобы на демонстрации в честь 7 ноября на Красной площади колонну вузов открывали представители Академии МВД, и предпринимает практические шаги в этом направлении. Преподаватель академии - престижнейшая из профессий, по его убеждению. Генерал и профессор Оскиан Галустьян («Воскан» - для друзей) хранит в своем архиве шутливую записку, которую Крылов передал ему на заседании коллегии МВД в 1978 году. На обратной стороне визитной карточки Сергей Михайлович пишет Галустьяну (тогда - главному инспектору штаба, вынужденному постоянно выезжать в регионы с проверками): «Воскан! Плюнь на эти командировки! Иди в Академию - будешь профессором, нач. кафедры! Это лучше, чем министр Армении». (О. А. Галустьян, принадлежавший к первому выпуску «генеральского факультета» академии, впоследствии станет первым заместителем министра внутренних дел Армении.)

Впрочем, максимализм Крылова одобряли далеко не все. Оппозиция ему зрела и в научно-преподавательских кругах, не только в аппаратных. Некоторые авторитетные специалисты не горели желанием работать под началом Сергея Михайловича, имея в виду особенности его характера. Например, отклонил предложение Крылова стать его первым заместителем Владимир Филиппович Некрасов, впоследствии - доктор наук, профессор, автор ценнейших исследований по истории МВД. В. Ф. Некрасов вспоминает: «Это был своеобразно глубокий человек с примечательными качествами ума, широким, философским взглядом на многие вещи. Крупная, демоническая личность. В известной мере находка, бриллиант, но очень своеобразный. Голова у него была устроена удивительно, идей - великое множество, но его иногда надо было одергивать. Для МВД он сделал очень много». Несмотря на такие оценки, в первые замы к начальнику академии Владимир Филиппович не пошел, был уверен - не сработаются.

Крупный ученый-криминолог Анатолий Иванович Алексеев в 1990–1994 годах сам возглавлял Академию МВД. При Алексееве впервые издали сборник научных работ Крылова. «Хотя, - говорит профессор Алексеев, - научных трудов у него, по сути, не было, в основном - доклады. Сергей Михайлович, при всех его огромных достоинствах, был человеком несколько авантюрного склада. Но чувство меры при этом не всегда соблюдалось. Возьмем для примера аналогичное учебное заведение - Высшую академию полиции в Германии. Слушатели там занимаются год в аудиториях, потом возвращаются к практике. Все экономично, продуманно. Наши же выпускники основного - „генеральского“ факультета после двух лет очного обучения имели большие проблемы с распределением. Пока будущий генерал два года учится, кто ему будет должность держать? А менять регион не каждый захочет. Мы иногда распределяли выпускников на должности ниже, чем они занимали до поступления в академию. Поэтому я вносил предложение: ограничить аудиторные занятия годом, после чего отправлять слушателя на стажировку в „полевых условиях“ под руководством преподавателя».

Несмотря на критику, во многом основательную, деятельности Сергея Михайловича Крылова на посту начальника Академии МВД, не подлежит сомнению факт: он создал этот вуз, заложил лучшие его традиции, под его руководством академия переживала пору расцвета. Свидетельство тому - памятник Сергею Михайловичу, который был открыт на территории его детища в сентябре 2009 года. Через 30 лет после его ухода из жизни.

Примерно к 1978 году в целом ряде инстанций стало зреть убеждение, что в Академии МВД «надо наводить порядок». Курировал «наведение порядка» заместитель министра внутренних дел Ю. М. Чурбанов. Именно Чурбанову чаще всего предъявляли обвинения в том, что произошло в дальнейшем. Сам он с ними не согласен. Свою версию событий и свои оценки личности Крылова Юрий Михайлович излагает в воспоминаниях, которые писались в конце 1980-х годов, когда их автор отбывал наказание в колонии под Нижним Тагилом. Ему слово:

«Одно из самых серьезных обвинений, предъявляемых мне сегодня прессой, - самоубийство члена коллегии МВД СССР генерала Крылова. Есть, говорят, даже документальный фильм на эту тему. Вот теперь, пожалуй, я и расскажу, как же всё было на самом деле.

Кто такой Крылов? Как он оказался в министерстве? Крылов пришел в органы внутренних дел из Высшей школы КГБ, кто-то из руководства комитета порекомендовал его Щёлокову как работоспособного, энергичного и пишущего человека. Был ли он работоспособен - это что понимать под работоспособностью. Если человек приезжает по ночам в министерство, поднимает по тревоге своих подчиненных, включая стенографистку и машинистку, и отрабатывает свои идеи, мотивируя тем, что эти идеи нужны министерству именно утром, а потом эти идеи оказываются никуда не годными и летят в корзину, то я бы не называл это работоспособностью. Это, если хотите, унижение человека».

Отметим: начальник академии для его куратора - чуждый, опасный человек с никуда не годными идеями. Можно представить, каково приходилось Сергею Михайловичу в последние месяцы его жизни.

«Крылов постоянно находился в плену каких-то несбыточных (для органов внутренних дел) идей. В аппарате его не любили. Но он полностью очаровал Щёлокова; какие-то его идеи Щёлоков потом выдавал за свои, я и мои товарищи (члены коллегии) считали их не только сомнительными, но и вредными. Крылов „получил генерала“ и считал себя в министерстве чуть ли не первым лицом. И вот когда его деятельность стала уже совершенно невыносимой, все члены коллегии в один голос потребовали от министра, чтобы Крылов оставил свой пост. Нас поддержал и отдел административных органов ЦК КПСС (кто бы сомневался, что в этом конфликте отдел ЦК будет не на стороне Крылова. - С. К.). К этому моменту Щёлоков и сам был уже готов отмежеваться от Крылова, но Крылов, бесспорно, умел гипнотизировать и хорошо чувствовать болевые точки Щёлокова. (Позже выяснилось, что он страдал и эпилепсией.) Принимается компромиссное решение: назначить Крылова начальником Академии МВД и оставить его членом коллегии; он был кандидатом наук, каких - не помню, скорее всего, военных, хотя что нового он внес в строительство и укрепление Вооруженных сил, - сказать не могу. Вот так Крылов появился в стенах академии».

Эта часть воспоминаний характеризует прежде всего самого их автора. Кстати, эпилепсией Сергей Михайлович не страдал. Теперь о главном - что же произошло в стенах академии.

«Там начался полный хаос. Ко мне стали поступать серьезные сигналы о самоуправстве Крылова, о его неуважительном отношении к людям, о кадровой чехарде и т. д. Но один визит Крылова к министру - и всё закрывалось. У него свет в окошке был только министр: ни Чурбанова, ни Богатырева или Заботина, ни других „замов“ для него не существовало. Тогда я написал министру докладную записку: считаю целесообразным проинспектировать Академию в полном объеме. Сначала министр мне отказал, но не в лоб, а аккуратно написал резолюцию: не отказать, а временно воздержаться. Сигналы из Академии продолжали поступать. Я пишу второй рапорт, но он тоже хоронится. Тогда я сказал Щёлокову: „Товарищ министр, если вы не дадите санкцию на проверку Академии, я доложу в отдел административных органов, и пусть там нас рассудят“. Тут, видимо, он ничего сделать уже не мог, тем более, что в отделе ЦК я заручился поддержкой. Мы сформировали авторитетную комиссию, в нее вошли начальники ряда управлений: была задача объективно проверить Академию по всем позициям. И чем глубже мы копали, тем больше находили негатива (как-то иначе бывает? - С. К.). Смена кадров, протекционизм, но в самые большие дебри мы влезли, когда знакомились с вопросами финансово-хозяйственной деятельности Академии. Мебельные гарнитуры, которые покупались для Академии, перекочевали на квартиру Крылова, там же оказались два цветных телевизора, принадлежавших учебным классам, - вот, если взять только один аспект хозяйственной деятельности, против Крылова можно было возбудить уголовное дело».

Финансово-хозяйственная деятельность, спору нет, слабое место в любой организации. Это не «идеи», с которыми (и в которых) еще надо уметь разобраться, тут чем глубже копаешь, тем больше находишь негатива, иначе просто не бывает. Придет время, и Николая Анисимовича Щёлокова притянут за финансово-хозяйственную деятельность, и самого Чурбанова в определенном смысле - тоже. И не оправдаешься. В условиях тотального советского дефицита руководитель практически неизбежно оказывался во власти ловкого хозяйственника. После смерти Крылова мебельный гарнитур и цветные телевизоры обнаружат на служебной квартире академии (по свидетельству бывшего начальника Главного управления кадров МВД И. Я. Дроздецкого). Накоплений в семье генерал-лейтенанта Крылова, по рассказу его дочери Ирины Сергеевны, могло бы хватить на приобретение «жигулей».

Сергей Михайлович мог бы оправдаться, но он посчитал это ниже своего достоинства. Перед кем?! Чурбанова он ни в грош не ставил. Из воспоминаний Юрия Михайловича по крайней мере ясно, что министр к тому времени исчерпал возможности защитить начальника академии. Тот опять оказался практически один против всех. Такая выпала ему судьба.

«Министр ушел в отпуск и отдыхал в Подмосковье, Крылов пытался к нему прорваться, но министр его не принял, как бы давая понять: решайте без меня. Я вызвал Крылова к себе, спрашиваю: „Что будем делать, Сергей Михайлович?“ Кроме меня в кабинете находился начальник кадров генерал Дроздецкий. Надо отметить, что Крылов вел себя очень нервно. Мне он сказал, что готов расстаться с этой должностью, но просил оставить его в академии преподавателем; я говорю: „Хорошо, вернется министр, решит все вопросы“. Крылов вышел из моего кабинета… Я думаю, самоубийство - продуманный шаг со стороны Крылова, тем более что после его смерти вскрылись еще и амурные дела».

Юрий Михайлович не точен в деталях. Описанный им разговор с Крыловым проходил, по-видимому, в кабинете начальника академии примерно за неделю до того, как прогремел роковой выстрел (уточняет генерал Дроздецкий). Но дело не в деталях. Главное, что судьбу Сергея Михайловича решал человек, который мало что понимал в его деятельности. Сколько бы ошибок ни допустил в своей жизни Крылов, его доле не позавидуешь.

Оскиан Аршакович Галустьян, на тот момент уже заместитель начальника Главного управления кадров, стал свидетелем первого столкновения Крылова с курирующим его заместителем министра.

«Мы с Крыловым сидели в приемной министра, беседовали. Появляется в приемной Чурбанов. Говорит: „Сергей Михайлович, а вы почему идете к министру, минуя меня?“ А Крылов принципиально игнорировал Чурбанова, того это раздражало, он пытался Сергея Михайловича сломать. У меня тоже на этой почве возникали недоразумения с Чурбановым. Министр хорошо относится, может вызвать, дать поручение. Не всегда удобно об этом сообщать непосредственному начальнику. Тот узнает, начинает дуться - действую за его спиной. Некоторое время не звонит. Но я пытался сглаживать эти противоречия. Чурбанов пообижается - и отойдет. А Крылов не собирался ничего сглаживать, он по жизни шел напролом».

Воспользовавшись тем, что на Крылова идут жалобы, в том числе из самой академии, Чурбанов начинает комплексную проверку учебного заведения.

Что такое министерская проверка, Сергей Михайлович знает лучше кого бы то ни было, когда-то он сам был «главным проверяющим» министерства. В тенденциозных проверках обвиняли Крылова начальники главков. И вот этот инструмент обращен против него самого. Наступила крайне тяжелая полоса в жизни Сергея Михайловича. В «Избранных трудах» С. М. Крылова приводится текст его записки на имя министра (которая до адресата не дошла). Крылов пишет:

«Проверка идет под флагами вернуть Академию к Высшей школе, сделать из Академии ординарный милицейский вуз. Всё, что необычно, всё, что ново, не только берется под сомнение, а высмеивается. Скажем, зачем нам нужны математические методы управления? Зачем нужна кафедра литературы и искусства? Зачем нужна общая теория управления? И т. д. и т. п. Я нахожусь в положении человека, обвиняемого в каких-то отступлениях, в каких-то грехах, потому что иду не по тому пути, по которому до этого времени шла Высшая школа. Но этот путь сформулирован не мною, этот путь сформулирован временем, властным требованием жизни… В обстановке травли, подозрений я нахожусь уже 12 лет. Чего только про меня не говорили! Когда мы строили систему управления, строили штабы, создавали дежурные части, организовывали аналитическую работу и т. д., эти ничтожные, малограмотные люди, злобные и завистливые, говорили, что я сошел с ума, что ничего, что делается, не приживется. Всё прижилось, всё оказалось правильным… С какой же старательностью они атакуют Академию, потому что это новое, необычное, смелое. Пройдет 5–8 лет, и всё это станет привычным, все поймут, что это нужно. Ну, а каково мне? Я ведь человек. Я глубоко убежден, что мы построили великолепную Академию, которой можно гордиться. В эту Академию я вложил ум, свою страсть души, бессонные дни и ночи. И вот теперь эти менялы бесчинствуют в этом нашем храме… Я не забочусь о себе и никогда этого не делал. Но что касается дела, то я должен сказать следующее: комиссия, если она руководствуется только интересами дела, должна дать самую высокую оценку тому, что сделала Академия, повторяю: самую высокую…»

Но исход борьбы предрешен. Против Крылова не только чинуши и «ничтожные, малограмотные люди». От этого кипящего котла страстей в МВД просто устали. Сергей Михайлович опять оказывается в одиночестве. После заседания коллегии в министерстве он подошел к старому другу В. М. Соболеву: «Все меня бросили, и ты меня бросил…» Валерий Михайлович, который его «не бросал», оправдывается: «Не звоню, потому что своих дел по горло». Тяжелое состояние Крылова замечает и Галустьян: «Он зашел ко мне в очень плохом настроении. Я ему: „Не обращайте внимания“. До сих пор казню себя, что не нашел каких-то других слов. Иной раз одно слово может спасти человека».

…Перед развязкой задержимся. А пока - несколько штрихов к портрету Сергея Михайловича Крылова.

Родился Сергей Крылов 31 декабря 1919 года. Отец - пастух, мать - неграмотная. С детства обожал читать - ходил в библиотеку за десять километров. Впоследствии он будет утверждать, что образованный человек обязан прочитать за жизнь шесть тысяч книг, и сам в среднем прочитывал по книге в день, говорит его дочь Ирина Сергеевна. И пограничное училище, и Академию имени М. В. Фрунзе Сергей Михайлович окончил с золотой медалью.

Несмотря на дефект зрения, Крылов обладал снайперскими способностями. Воевать в Великую Отечественную он начинал в подразделении снайперов, потом его перевели в кремлевский полк, в охрану маршала К. Е. Ворошилова. Способности к меткой стрельбе передались и его внуку. Это наследственное.

Ирина Крылова: «Мы часто гуляли с отцом по Москве. Он говорил мне: знаешь, что это за особняк? Построен архитектором таким-то для купца такого-то. Он блестяще знал старую Москву и вообще историю России. И отцом он был изумительным. На мой день рождения, в январе, дарил мне корзину самых необычных цветов. Гладиолусы зимой и сейчас непросто достать, но он где-то их доставал. Он по жизни был художником…»

Фотографии Крылова, вспоминают знавшие его люди, не передают живых особенностей его внешности. Глубоко посаженные близорукие глаза, лыс… А в жизни он обладал магнетизмом, способностью гипнотически воздействовать на людей. Нравился женщинам. Он имел очень красивую фигуру, был атлетического сложения. По возможности каждый день, вспоминает его дочь, бегал кроссы до десяти километров, утром или вечером, смотря по обстоятельствам. Обязательно минут сорок - гимнастика. Хорошо играл в большой теннис. Сергей Михайлович обладал отменным здоровьем и очень за ним следил. Генерал Галустьян вспоминает: Крылов имел обыкновение после работы, то есть, как правило, глубокой ночью, пробежаться от академии до станции метро «Войковская» (это метров пятьсот), где его поджидал водитель служебной машины. Можно предположить, как удивлялись редкие прохожие, навстречу которым ночью бежал трусцой человек в форме генерал-лейтенанта милиции… Сергея Михайловича многие считали человеком с очень большими странностями, это мягко сказать. Он об этом знал, но меняться не собирался .

«Отец не имел намерения уходить из жизни, я это точно знаю. Он строил планы и даже советовался со мной, четырнадцатилетней девочкой. Выйдя в отставку, намеревался писать книги. При его способностях и связях отец не остался бы без дела», - говорит Ирина Сергеевна.

Тем не менее произошло то, что произошло.

Еще накануне, вечером 18 апреля 1979 года, общавшиеся с Сергеем Михайловичем коллеги не замечали в его поведении чего-то особенного. На тот момент лишь узкий круг лиц знает, что решение об отставке Крылова принято, но пока не озвучено (ждут возвращения из отпуска министра). Официальные проводы начальника устраивать преждевременно. 19 апреля, в пятницу, в академии намечено торжественное собрание, посвященное очередной годовщине со дня рождения В. И. Ленина. Его проводит первый заместитель начальника академии К. И. Варламов. Неожиданно в зале появляется Крылов - в парадной форме и (шепнули организаторам) при оружии. Передает в президиум записку, в которой просит слова и возможности проститься со знаменем академии. Почувствовав недоброе, Варламов быстро сворачивает мероприятие. Сергей Михайлович проходит в свой кабинет. Через некоторое время раздается выстрел. Крылова обнаруживают в комнате отдыха, он стрелял в сердце. На столике - записка, адресованная Николаю Анисимовичу Щёлокову. В последние минуты он думал о нем. И думал так: «Будь проклят, ты отнял у меня Академию».

А если бы Сергею Михайловичу дали возможность выступить на собрании? Впоследствии некоторые полагали, что его самоубийство было вызвано последним унижением - отказом дать ему слово. Нет, решение к тому моменту было принято. Написаны прощальные письма: по дороге на работу шофер по просьбе начальника опустил в почтовый ящик два конверта. Известно, кому адресовано, по крайней мере одно из посланий - тележурналисту Льву Вознесенскому. Вот оно:

Дорогой друг, Лев Александрович!

Это мое посмертное письмо я адресую тебе. Среди многих людей, которые меня окружали, я выбрал тебя, так как ты, на мой взгляд, воплощаешь идеалы, к которым стремится всё светлое, всё честное, всё настоящее.

Ты светел и истинен, как настоящий коммунист. Ты вдохновлял меня до последней минуты.

Скажу тебе в свой предсмертный час: я верил в идеалы, но они растоптаны; я верил в справедливость, но она распята; я верил в то, что только труд и честь определяют ценность человеческой личности, но это оказалось глубоким заблуждением. Я, идеалист и романтик, оказался в этом мире банкротом.

Нет сил жить. Если у человека убита вера и надежда, он труп.

Господи! Как я работал! Как горел, как боролся! И чем благороднее была цель, чем вдохновеннее труд, тем больше ненависть власть имущих.

Я оплодотворил своим талантом и фантастическим трудом интеллектуальную пустыню органов внутренних дел. Я сделал общественной величиной это ничтожество, имя которому Щёлоков, - и за всё это я плачу жизнью. Этот мир не достоин лучшей доли. Это мир рабов, холуев и карьеристов.

Прощай! Жизнь - это торжество истины. Если она убита, наступает маразм, а значит и смерть.

Не забывай моей семьи.

Счастья тебе и успехов.

Любящий тебя

С. Крылов.

Р. S. Смерть - это ведь тоже борьба за жизнь».

Не хочется спорить с автором предсмертной записки. Но вполне очевидно: прежде чем «отнять» академию, нужно ее «дать»… Проявить свои дарования Сергей Михайлович Крылов смог именно в МВД при министре Николае Анисимовиче Щёлокове. «На министра Крылову, по большому счету, грех было жаловаться, - говорит Игорь Яковлевич Дроздецкий. - Щёлоков сделал Крылова генерал-лейтенантом, доверял ответственные посты. В высшей школе КГБ Сергей Михайлович в лучшем случае дорос бы до полковника».

Так полагает и генерал Галустьян, уважающий обоих: «Не было бы Щёлокова, не было бы и Крылова. Николай Анисимович искал именно такого человека, поэтому пригласил его в МВД и быстро продвигал его по службе».

Пожалуй, следует отметить и такой факт. По свидетельству очень осведомленного источника, еще в бытность начальником штаба Сергей Михайлович в узком кругу мог позволить себе пренебрежительно отозваться о министре, которого, дескать, именно он, Крылов, «оплодотворяет идеями». Слухи об этом доходили до министра. Легко представить его реакцию. Однако, к чести Николая Анисимовича, он умел встать выше личных обид и, как мы видели, до последней возможности поддерживал своего единомышленника. Когда в здание на Огарева, 6, приходила вдова Сергея Михайловича, Вера Тихоновна, она без задержек получала аудиенцию у министра. Придет время, и уже Вера Тихоновна приедет утешать Щёлокова в трудный для того момент…

В сентябре 2009 года Сергей Михайлович Крылов - извините за красивость - вернулся в созданную им академию (которая теперь называется Академией управления МВД России). Это справедливо. Вспомним еще раз его идеал: милиционер, внутренне не способный преступить закон, поднять руку на человека. Идеал недостижимый, но тот, кто об этом мечтал, заслуживает памятника.

Самоубийство генерала МВД

Весной 1979 года беспрецедентное происшествие потрясло союзное МВД: покончил с собой один из заместителей министра. Учитывая, что подобное ЧП не случалось в этом учреждении более 25 лет (с момента разоблачений Л. Берии и его ставленников в 1953 году ), можно смело сказать, что это самоубийство было событием из ряда вон выходящим. Самоубийцей был начальник Академии МВД генерал-лейтенант Сергей Крылов. Трагедии предшествовали следующие обстоятельства.

В 1967 году новым министром МВД Щелоковым Крылов был назначен начальником скромного контрольно-инспекторского отдела министерства. Щелокову понадобился под рукой образованный человек, и он выбрал Крылова, имевшего за плечами опыт научно-исследовательской работы в военном институте. Именно через Крылова Щелоков вскоре буквально заболел наукой. В стенах МВД на постоянной работе появились доктора и кандидаты наук, что заметно повысило интеллектуальный рейтинг руководства министерства.

Крылов одним из первых милицейских чиновников своего времени стал ратовать не за усиление кары для преступников, а за более гуманные социальные меры: условное осуждение, условно-досрочное освобождение впервые оступившихся людей. Такой либерализм не мог не породить массу недоброжелателей как в стенах родного министерства, так и за его пределами. Но Щелоков не давал в обиду своего ученого помощника, более того, во всем потворствовал ему. Ведь Крылов, имея большой вес среди научной и творческой интеллигенции страны, служил для министра надежным мостиком для связей с этой средой.

Управление Крылова превратилось в мощное учреждение, вобравшее в себя многие функции головного штаба министерства. Оно получило право строгого, независимого контроля и инспекции всех сторон деятельности как местных органов внутренних дел, так и его линейных оперативных служб. Поэтому другие начальники главков МВД были недовольны столь широкими полномочиями ведомства Крылова. Атаки на него не прекращались. Многие идеи Крылова встречались в штыки, Щелокову постоянно жаловались на зарвавшегося выдвиженца. Но министр оставался глух к этим голосам и в 1973 году именно Крылову доверил создание Академии МВД.

Между тем в 1977 году в стенах союзного МВД во всю мощь засияла звезда нового генерала – зятя генсека Юрия Чурбанова, который начал активно теснить в сторону первого зама Щелокова Константина Никитина. С этого времени началась также и вражда между Чурбановым и Крыловым. Что вполне объяснимо: амбициозный и умудренный опытом Крылов не мог позволить потеснить себя более молодому генералу, даже если тот и являлся зятем самого Брежнева. Кроме этого, у Крылова и Чурбанова были серьезные служебные разногласия.

Дело в том, что Крылов, как профессиональный и принципиальный ученый, прекрасно видел те недостатки общества, которые способствовали росту преступности. И действовал соответственно своему положению: постоянно теребил Щелокова и ЦК КПСС своими докладными, где предлагал различные пути по исправлению ситуации. Поначалу к его советам прислушивались, но потом, когда власть окончательно законсервировалась и избрала «позу страуса» («зарыла голову в песок», лишь бы не видеть недостатков), Крылов стал попросту неудобен. И особенно Чурбанову. Что касается Щелокова, то он прекрасно понимал происходящее, поэтому в «битве» двух генералов занимал выжидательную позицию, что в принципе и предопределило ее исход. Молодость взяла верх над зрелостью и опытом.

В начале 1979 года комиссия МВД в количестве 71 человека во главе с Чурбановым забраковала работу Академии МВД. Более того, комиссия уличила Крылова в хозяйственной нечистоплотности, барстве и карьеризме. Вполне допускаю, что у Крылова могли быть подобные грешки (впрочем, как и у большинства номенклатурных работников того времени), однако долбали его не за это, а за его принципиальность в деле вскрытия тех недостатков, которые мешали МВД бороться с преступностью. К сожалению, у меня нет свидетельств людей, которые хорошо относились к Крылову, поэтому приведу слова его оппонента – Чурбанова (читая их, следует держать в уме те факты, о которых речь шла выше): «Крылов постоянно находился в плену каких-то несбыточных (для органов внутренних дел) идей (не те ли это идеи, которые, по мнению Крылова, должны были помочь власти и МВД преодолеть трудности, ставшие характерными для советского общества во второй половине 70-х? – Ф.Р. ). В аппарате его не любили. Но он полностью очаровал Щелокова: какие-то его идеи Щелоков потом выдавал за свои, я и мои товарищи (члены коллегии) считали их не только сомнительными, но и вредными…

Когда Крылов появился в стенах Академии, там начался полный хаос. Ко мне стали поступать серьезные сигналы о самоуправстве Крылова, о его неуважительном отношении к людям, о кадровой чехарде и т. д. Мы сформировали авторитетную комиссию, в нее вошли начальники ряда управлений: была поставлена задача объективно проверить Академию по всем позициям. И чем глубже мы копали, тем больше находили негатива. Смена кадров, протекционизм (под этими словами вполне может скрываться то, что нерадивых сотрудников Крылов увольнял, а грамотных, но неудобных начальству людей, наоборот, возвышал. – Ф.Р. ), но в самые большие дебри мы влезли, когда знакомились с вопросами финансово-хозяйственной деятельности Академии. Мебельные гарнитуры, которые покупались для Академии, перекочевали в квартиру Крылова, там же оказались два цветных телевизора, принадлежавших учебным классам, – вот, если взять только один аспект хозяйственной деятельности, против Крылова можно было возбудить уголовное дело. Министр ушел в отпуск и отдыхал в Подмосковье. Крылов пытался к нему прорваться, но министр его не принял, как бы давая понять: решайте без меня.

19 апреля я вызвал Крылова к себе, спрашиваю: «Что будем делать, Сергей Михайлович?» Кроме меня, в кабинете находился начальник кадров генерал Дроздецкий. Надо отметить, что Крылов вел себя очень нервно. Мне он сказал, что готов расстаться с должностью, но просил оставить его в Академии преподавателем, я говорю: «Хорошо, вернется министр – решит все вопросы». Крылов вышел из моего кабинета, поехал в Академию, где в этот момент проводилось торжественное собрание, посвященное очередной годовщине со дня рождения Ленина, прошел через весь зал и передал генералу Варламову, который вел собрание, записку, что он хотел бы попрощаться со знаменем Академии. Одним словом, бред какой-то. (А может быть, не бред, а элементарное желание честного коммуниста, понявшего, что ему не пробить эту стену, проститься перед смертью с тем символом, ради которого его далекие предшественники некогда жертвовали своими жизнями? – Ф.Р. ) Варламов почувствовал что-то несуразное, быстро закончил собрание – но в этот момент Крылов уходит в свой кабинет, закрывается на ключ, и там раздается выстрел.

Мне тут же позвонили домой. Из МВД туда были направлены генералы Дроздецкий и Заботин, заместитель министра, а из Прокуратуры поехал то ли Каракозов, то ли еще кто-то. Я думаю, самоубийство – продуманный шаг со стороны Крылова, тем более что после его смерти вскрылись еще и амурные дела…»

Самое интересное, что гибель Крылова открыла печальный список смертей, которые произошли в союзном МВД. Причем все умершие по странному стечению обстоятельств были заместителями Щелокова и соперниками Чурбанова. Так, в начале августа (то есть спустя три с половиной месяца после самоубийства Крылова) скончался генерал-лейтенант милиции Константин Никитин, а в конце декабря покончил с собой (застрелился) генерал Виктор Папутин. Все это в скором времени позволило Чурбанову стремительно взлететь по карьерной лестнице: в феврале 1980 года он был назначен не только первым заместителем министра внутренних дел СССР, но и удостоился Государственной премии СССР. Однако лучше бы он не взлетал: когда к власти пришел Михаил Горбачев, именно Чурбанов «отдувался» за всю парт– и госноменклатуру советских времен: «прорабы перестройки» сделали его козлом отпущения и упекли за решетку.