Методы аналитической психологии К.Г. Юнга. Аналитическая психология карла юнга Аналитическая психология юнга к н

В результате переработки Юнгом психоанализа появился целый комплекс сложных идей из таких разных областей знания, как психология, философия, астрология, археология, мифология, теология и литература.

Основные отличия теории Юнга от теории Фрейда:

• 1. Более широкое понимание энергии либидо. Для Фрейда либидо - это энергия сексуальная, для Юнга - жизненная энергия вообще, а не только ее часть (сексуальная).
• 2. Юнг отвергал понятие Эдипов комплекс.
• 3. По Юнгу, человек - это не только продукт детских переживаний. Человек определяется своими целями, задачами, надеждами и может меняться на протяжении жизни. Причина неврозов по Юнгу - в сегодняшнем дне, и только во вторую очередь - в детском периоде.
• 4. С т.зр. Фрейда наши сновидения - неисполненные желания - перебрались в сон, чтобы заявить о себе косвенным образом. Для Юнга это канал связи с бессознательной стороной психики. Чаще всего сны дополняют нашу дневную жизнь, предупреждают об отходе от правильного пути.
• 5. Введение понятия коллективного бессознательного. В учении о коллективном бессознательном и его архетипах проявилось предчувствие нарастающего давления общества на личность и стремления манипулировать ее интересами.

Определенные расхождения у ученых были и по вопросу психокоррекции. Фрейд считал, что зависимость пациента от психотерапевта постоянна и не может быть уменьшена, т.е. он придерживался концепции директивной терапии. В то же время Юнг полагал, что зависимость пациента от врача должна уменьшаться со временем, в последней фазе терапии, которую он называл трансформацией.

Структура личности

Юнг утверждал, что душа (в теории Юнга термин, аналогичный личности) состоит из трех отдельных, но взаимодействующих структур: сознания, личного бессознательного, коллективного бессознательного.

Центром сферы сознания является эго. Оно представляет собой компонент psyche, включающий в себя все те мысли, чувства, воспоминания и ощущения, благодаря которым мы чувствуем свою целостность, постоянство и воспринимаем себя людьми. Эго служит основой нашего самосознания, и благодаря ему мы способны видеть результаты своей обычной сознательной деятельности.

Личное бессознательное вмещает в себя конфликты и воспоминания, которые когда-то осознавались, но теперь подавлены или забыты. В него входят и те чувственные впечатления, которым недостает яркости для того, чтобы быть отмеченными в сознании. Таким образом, юнговская концепция личного бессознательного в чем-то похожа на таковую у Фрейда.

Однако Юнг пошел дальше Фрейда, сделав упор на том, что личное бессознательное содержит в себе комплексы, или скопления эмоционально заряженных мыслей, чувств и воспоминаний, вынесенных индивидуумом из его прошлого личного опыта или из родового, наследственного опыта. Это системы черт, образов и переживаний, выстраивающихся вокруг определенного «центрального» переживания и существующих в нас бессознательно и автономно, наподобие самостоятельной личности, независимой от нашего сознания и других комплексов

Согласно представлениям Юнга, эти комплексы, скомпонованные вокруг самых обычных тем, могут оказывать достаточно сильное влияние на поведение индивидуума. Например, человек с комплексом власти может расходовать значительное количество психической энергии на деятельность, прямо или символически связанную с темой власти. То же самое может быть верным и в отношении человека, находящегося под сильным влиянием матери, отца или под властью денег, секса или какой-нибудь другой разновидности комплексов. Однажды сформировавшись, комплекс начинает влиять на поведение человека и его мироощущение. Юнг утверждал, что материал личного бессознательного у каждого из нас уникален и, как правило, доступен для осознания. В результате компоненты комплекса или даже весь комплекс могут осознаваться и оказывать чрезмерно сильное влияние на жизнь индивидуума.

И наконец, Юнг высказал мысль о существовании более глубокого слоя в структуре личности, который он назвал коллективным бессознательным.

Основное отличие коллективного бессознательного от индивидуального:

• · оно является общим для разных людей,
• · не зависит от индивидуального опыта и истории развития индивида.

Если индивидуальное бессознательное и сознание являются чисто личностными, прижизненными приобретениями, то то в коллективном бессознательном запечатлен опыт человечества - это своего рода "память поколений", то психологическое наследство, с которым ребенок появляется на свет. Каждый из нас - его носитель в силу принадлежности к человеческому роду и культуре, и именно этот пласт бессознательного является тем глубинным сокровенным, что определяет особенности поведения, мышления, чувствования. Юнг писал: "Содержание коллективного бессознательного лишь в минимальной степени формируется личностью и в своей сущности вообще не является индивидуальным приобретением. Это бессознательное - как воздух, которым дышит все и который не принадлежит никому".

Коллективное бессознательное представляет собой хранилище латентных следов памяти человечества и даже наших человекообразных предков. В нем отражены мысли и чувства, общие для всех человеческих существ и являющиеся результатом нашего общего эмоционального прошлого. Как говорил сам Юнг, «в коллективном бессознательном содержится все духовное наследие человеческой эволюции, возродившееся в структуре мозга каждого индивидуума». Таким образом, содержание коллективного бессознательного складывается благодаря наследственности и одинаково для всего человечества. Важно отметить, что концепция коллективного бессознательного была основной причиной расхождений между Юнгом и Фрейдом.

По убеждению Юнга, психика ребенка при рождении не является «чистой грифельной доской», а содержит в себе определенные структуры (архетипы), которые в дальнейшем влияют на развитие ребенка, на формирование его Я и его взаимодействия с внешней средой.

Архетипы.

Юнг высказал гипотезу о том, что коллективное бессознательное состоит из мощных первичных психических образов, так называемых архетипов (буквально, «первичных моделей»). Архетипы - врожденные идеи или воспоминания, которые предрасполагают людей воспринимать, переживать и реагировать на события определенным образом.

В действительности, это не воспоминания или образы как таковые, а скорее, именно предрасполагающие факторы, под влиянием которых люди реализуют в своем поведении универсальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-либо объект или событие. Врожденной здесь является именно тенденция реагировать эмоционально, когнитивно и поведенчески на конкретные ситуации - например, при неожиданном столкновении с родителями, любимым человеком, незнакомцем, со змеей или смертью.

В ряду множества архетипов, описанных Юнгом, стоят мать, ребенок, герой, мудрец, божество Солнца, плут, Бог и смерть.

Юнг полагал, что:

• 1. Каждый архетип связан с тенденцией выражать определенного типа чувства и мысли в отношении соответствующего объекта или ситуации. Например, в восприятии ребенком своей матери присутствуют аспекты ее актуальных характеристик, окрашенные неосознаваемыми представлениями о таких архетипических материнских атрибутах, как воспитание, плодородие и зависимость.
• 2. Архетипические образы и идеи часто отражаются в сновидениях, а также нередко встречаются в культуре в виде символов, используемых в живописи, литературе и религии. В особенности он подчеркивал, что символы, характерные для разных культур, часто обнаруживают поразительное сходство, потому что они восходят к общим для всего человечества архетипам. Например, во многих культурах ему встречались изображения мандалы, являющиеся символическими воплощениями единства и целостности «Я». Юнг считал, что понимание архетипических символов помогает ему в анализе сновидений пациента.
• 3. Количество архетипов в коллективном бессознательном может быть неограниченным. Однако основными архетипами индивидуального бессознательного Юнг считал:

Персона (от латинского слова, обозначающего «маска») - это наше публичное лицо, то есть то, как мы проявляем себя в отношениях с другими людьми. Персона обозначает множество ролей, которые мы проигрываем в соответствии с социальными требованиями. В понимании Юнга, персона служит цели производить впечатление на других или утаивать от других свою истинную сущность. Персона как архетип необходима нам, чтобы ладить с другими людьми в повседневной жизни.

Однако Юнг предупреждал о том, что если этот архетип приобретает слишком большое значение, то человек может стать неглубоким, поверхностным, сведенным до одной только роли и отчужденным от истинного эмоционального опыта.

В противоположность той роли, которую выполняет в нашем приспособлении к окружающему миру персона, архетип тень представляет подавленную темную, дурную и животную сторону личности. Тень содержит наши социально неприемлемые сексуальные и агрессивные импульсы, аморальные мысли и страсти. Но у тени имеются и положительные свойства.

Юнг рассматривал тень как источник жизненной силы, спонтанности и творческого начала в жизни индивидуума. Согласно Юнгу, функция эго состоит в том, чтобы направлять в нужное русло энергию тени, обуздывать пагубную сторону нашей натуры до такой степени, чтобы мы могли жить в гармонии с другими, но в то же время открыто выражать свои импульсы и наслаждаться здоровой и творческой жизнью.

В архетипах анимы и анимуса находит выражение признание Юнгом врожденной андрогинной природы людей. Анима представляет внутренний образ женщины в мужчине, его бессознательную женскую сторону, в то время как анимус - внутренний образ мужчины в женщине, ее бессознательная мужская сторона. Эти архетипы основаны, по крайней мере, частично, на том биологическом факте, что в организме мужчин и женщин вырабатываются и мужские, и женские гормоны. Этот архетип, как считал Юнг, эволюционировал на протяжении многих веков в коллективном бессознательном как результат опыта взаимодействия с противоположным полом. Многие мужчины, по крайней мере, до некоторой степени, «феминизировались» в результате многолетней совместной жизни с женщинами, а для женщин является верным обратное. Юнг настаивал на том, что анима и анимус, как и все другие архетипы, должны быть выражены гармонично, не нарушая общего баланса, чтобы не тормозилось развитие личности в направлении самореализации. Иными словами, мужчина должен выражать свои феминные качества наряду с маскулинными, а женщина должна проявлять свои маскулинные качества, так же как и феминные. Если же эти необходимые атрибуты остаются неразвитыми, результатом явится односторонний рост и функционирование личности.

Самость - наиболее важный архетип в теории Юнга. Самость представляет собой сердцевину личности, вокруг которой организованы и объединены все другие элементы. Когда достигнута интеграция всех аспектов души, человек ощущает единство, гармонию и целостность. Т.о., в понимании Юнга развитие самости - это главная цель человеческой жизни. К процессу самореализации мы вернемся позже, когда будем рассматривать юнговскую концепцию индивидуации.

Эго-направленность

Наиболее известным вкладом Юнга в психологию считаются описанные им (исходя из структуры души) две основные направленности, или жизненные установки: экстраверсия и интроверсия. Согласно теории Юнга, обе ориентации сосуществуют в человеке одновременно, но одна из них обычно становится доминантной. В экстравертной установке проявляется направленность интереса к внешнему миру - другим людям и предметам. Экстраверт подвижен, разговорчив, быстро устанавливает отношения и привязанности, внешние факторы являются для него движущей силой. Интроверт, напротив, погружен во внутренний мир своих мыслей, чувств и опыта. Он созерцателен, сдержан, стремится к уединению, склонен удаляться от объектов, его интерес сосредоточен на себе самом. В своих крайних проявлениях экстраверты являются догматиками, а интроверты - фанатиками. Согласно Юнгу, в изолированном виде экстравертной и интровертной установки не существует. Обычно они присутствуют обе и находятся в оппозиции друг к другу: если одна проявляется как ведущая и рациональная, другая выступает в качестве вспомогательной и иррациональной. Результатом комбинации ведущей и вспомогательной эго-ориентаций являются личности, чьи модели поведения определенны и предсказуемы.

Как и Фрейд, Юнг часто иллюстрировал свои выводы ссылками на ту или иную историческую личность. Так, он относил Толстого к типичным экстравертам, а Достоевского - к интровертам.

Психологические функции

Вскоре после того, как Юнг сформулировал концепцию экстраверсии и интроверсии, он пришел к выводу, что с помощью этой пары противоположных ориентации невозможно достаточно полно объяснить все различия в отношении людей к миру. Поэтому он расширил свою типологию, включив в нее психологические функции.

Опыт работы с пациентами дал ему основания утверждать, что одни люди лучше оперируют с логической информацией (рассуждения, умозаключения, доказательства), а другие - с эмоциональной (отношения людей, их чувства). Одни обладают более развитой интуицией (предчувствие, восприятие в целом, инстинктивное схватывание информации), другие - более развитыми ощущениями (восприятие внешних и внутренних раздражителей). Юнг выделил на этом основании четыре базовые функции:

1. Мышление и чувство Юнг отнес к разряду рациональных функций, поскольку они позволяют образовывать суждения о жизненном опыте.

Мыслящий тип судит о ценности тех или иных вещей, используя логику и аргументы. Противоположная мышлению функция - чувство - информирует нас о реальности на языке положительных или отрицательных эмоций.

Чувствующий тип фокусирует свое внимание на эмоциональной стороне жизненного опыта и судит о ценности вещей в категориях «плохой или хороший», «приятный или неприятный», «побуждает к чему-то или вызывает скуку». По Юнгу, когда мышление выступает в роли ведущей функции, личность ориентирована на построение рациональных суждений, цель которых - определить, является оцениваемый опыт истинным или ложным. А когда ведущей функцией является чувство, личность ориентирована на вынесение суждений о том, является ли этот опыт прежде всего приятным или неприятным.

2. Вторую пару противоположных функций - ощущение и интуиция - Юнг назвал иррациональными, потому что они просто пассивно «схватывают», регистрируют события во внешнем (ощущение) или во внутреннем (интуиция) мире, не оценивая их и не объясняя их значение. Ощущение представляет собой непосредственное, безоценочное реалистическое восприятие внешнего мира. Ощущающий тип особенно проницателен в отношении вкуса, запаха и прочих ощущений от стимулов из окружающего мира. Напротив, интуиция характеризуется сублиминальным и неосознанным восприятием текущего опыта. Интуитивный тип полагается на предчувствия и догадки, схватывая суть жизненных событий. Юнг утверждал, что, когда ведущей функцией является ощущение, человек постигает реальность на языке явлений, как если бы он фотографировал ее. С другой стороны, когда ведущей функцией является интуиция, человек реагирует на неосознанные образы, символы и скрытое значение переживаемого.

Каждый человек наделен всеми четырьмя психологическими функциями.

Однако как только одна личностная ориентация (экстравсрсия или интроверсия) обычно является доминирующей, осознаваемой, точно также только одна функция из рациональной или иррациональной пары обычно преобладает и осознается. Другие функции погружены в бессознательное и играют вспомогательную роль в регуляции поведения человека. Любая функция может быть ведущей. Соответственно, наблюдаются мыслящий, чувствующий, ощущающий и интуитивный типы индивидуумов. Согласно теории Юнга, интегрированная, или «индивидуированная» личность для совладания с жизненными обстоятельствами использует все противоположные функции.

Две эго-ориентации и четыре психологических функции, взаимодействуя, образуют восемь различных типов личности. Например, экстравертный мыслительный тип фокусируется на объективных имеющих практическое значение фактах окружающего мира. Он обычно производит впечатление холодного и догматического человека, живущего в соответствии с установленными правилами. Вполне возможно, что прототипом экстравертного мыслительного типа был Фрейд. Интровертный интуитивный тип, наоборот, сосредоточен на реальности собственного внутреннего мира. Этот тип обычно эксцентричен, держится в стороне от окружающих и индифферентен к ним. В данном случае Юнг, вероятно, в качестве прототипа имел в виду себя.

Развитие личности

В отличие от Фрейда, придававшего особое значение ранним годам жизни как решающему этапу в формировании моделей поведения личности, Юнг рассматривал развитие личности как динамический процесс, как эволюцию на протяжении всей жизни. Он почти ничего не говорил о социализации в детстве и не разделял взглядов Фрейда относительно того, что определяющими для поведения человека являются только события прошлого (особенно психосексуальные конфликты). С точки зрения Юнга, человек постоянно приобретает новые умения, достигает новых целей и реализует себя все более полно. Он придавал большое значение такой жизненной цели индивида, как «обретение самости», являющейся результатом стремления различных компонентов личности к единству. Эта тема стремления к интеграции, гармонии и целостности в дальнейшем повторилась в экзистенциальной и гуманистической теориях личности.

Согласно Юнгу, конечная жизненная цель - это полная реализация «Я», т.е. становление единого, неповторимого и целостного индивида.

Развитие каждого человека в этом направлении уникально, оно продолжается на протяжении всей жизни и включает в себя процесс, получивший название индивидуация. Говоря упрощенно, индивидуация - это динамичный и эволюционирующий процесс интеграции многих противодействующих внутриличностных сил и тенденций. В своем конечном выражении индивидуация предполагает сознательную реализацию человеком своей уникальной психической реальности, полное развитие и выражение всех элементов личности. Таким образом, архетип самости становится центром личности и уравновешивает многие противоположные качества, входящие в состав личности как единого главного целого. Благодаря этому высвобождается энергия, необходимая для продолжающегося личностного роста. Итог осуществления индивидуации, очень непросто достигаемый, Юнг называл самореализацией. Он считал, что эта конечная стадия развития личности доступна только способным и высокообразованным людям, имеющим к тому же достаточный для этого досуг. Из-за этих ограничений самореализация недоступна подавляющему большинству людей.

Заключительные комментарии

Отойдя от теории Фрейда, Юнг обогатил наши представления о содержании и структуре личности. Хотя его концепции о коллективном бессознательном и архетипах трудны для понимания и не поддаются эмпирической проверке, они продолжают пленять очень многих. Его понимание бессознательного как богатого и жизненно необходимого источника мудрости вызвало новую волну интереса к его теории у современного поколения студентов и профессиональных психологов. К тому же Юнг одним из первых признал позитивный вклад религиозного, духовного и даже мистического опыта в развитие личности. В этом состоит его особая роль как предшественника гуманистического направления в персонологии. Поспешим добавить, что в последние годы среди интеллектуальной общественности Соединенных Штатов наблюдается рост популярности аналитической психологии и согласие со многими ее положениями. Теологи, философы, историки и представители многих других дисциплин считают творческие находки Юнга чрезвычайно полезными в своей работе.

Глава 2. Психологические концепции

6. Аналитическая психология К. Юнга

Карл Густав Юнг (1875-1961) - известный швейцарский психолог, психиатр и философ. В 1909-1913 гг. сотрудничал с 3. Фрейдом, играл ведущую роль в психоаналитическом движении: был первым президентом Международного психоаналитического общества, редактором психоаналитического журнала, читал лекции по введению в психоанализ.

Наряду с 3. Фрейдом, А. Адлером и др. Юнг является одним из основателей глубинной психологии, которая изучает так называемые глубинные уровни психики личности. Их составляют влечения и другие мотивационные тенденции, среди которых главную роль играют бессознательные мотивы, вообще бессознательное , противопоставляемое психическим процессам, функционирующим на верхних «этажах» человеческой психики. В своей теории бессознательного Юнг во мдогом продолжает линию Фрейда.

Прежде всего он разделяет и развивает общий фрейдовский подход к психике как энергетической противоречивой системе - многоуровневой и многополюсной. Вместе с тем он не соглашается с пансексуалистской трактовкой либидо , утверждая - вопреки Фрейду, - что основой личности и источником ее конфликтов является не половое влечение , а психическая энергия как таковая, то есть любая потребность, а не только связанная непосредственно с соматической, телесной сферой. Такое очень широкое, десексуализированное понятие либидо не могло быть принято Фрейдом. Между ним и Юнгом в 1913г. произошел разрыв.

В дальнейшем Юнг отошел от фрейдизма и разработал собственную теорию, названную им «аналитической психологией». Своими идеями он оказал значительное влияние не только на психиатрию и психологию, но и на антропологию, этнологию, сравнительную историю религии, педагогику, литературу.

Структура психики человека в концепции К. Юнга

Юнг рассматривал структуличности как состоящую из трех компонентов:

1. сознание - ЭГО - Я;
2. индивидуальное бессознательное - «ОНО»;
3. «коллективное бессознательное », состоящее из психических первообразов, или «архетипов».

1. информация из внешнего мира малой интенсивности, которая не достигла уровня сознания
2. Содержания, которые потеряли интенсивность и забыты
3. Врожденные биологические инстинкты и побуждения
4. Вытесненные из сознания, подавленные желания, мысли, переживания, образующие «бессознательные комплексы»

Архетипы обусловливают:

1. Предрасположенность к поведению определенного типа
2. Коллективные идеи человечества в определенную эпоху, «дух эпохи»
3. Влияют на внешний физический мир, природу, космос

Юнг отмечал, что в сознании человека могут быть представлены следующие содержания, или компоненты:

Корректировать надо комплексы в целом, чтобы корректировать «комплекс», необходимо извлечь из бессознательного эмоционально заряженный «комплекс», переосознать его и изменить его эмоциональный знак, поменять направление аффекта, то есть цель устранить не симптом, а тот аффект , который лежит в основе «комплекса».

Юнг открыл закон «единства бытия в общей бессознательности»: если у двух людей в одно и то же время проявился один и тот же комплекс, то возникает эмоциональная проекция, вызывающая между ними притяжение или отталкивание, т.е. к этому человеку вы начинаете относиться так, как относились бы к этому комплексу, будь он вами осознан.

Юнг отмечает, что такая бессознательная проекция, связь существует между родителями и детьми: «общеизвестным примером является теща, которая отождествляет себя с дочерью и таким образом как бы вступает в брак со своим зятем; или отец, который считает, что заботится о своем сыне, наивно заставляя его выполнять свои отцовские желания, например, в выборе профессии или при женитьбе; или сын отождествляет себя с отцом, или наличие тесной бессознательной связи между матерью и дочерью».

Юнг доказывает: любую психическую реакцию, несоразмерную с вызвавшей ее причиной, необходимо исследовать относительно того, не была ли она обусловлена в то же время и архетипом.

Юнг ввел понятие аказуального связующего принципа синхронности - которое обозначает осмысленные совпадения событий, разделенных во времени и пространстве.

По его определению, синхронность вступает в силу, когда «определенное психическое состояние имеет место одновременно с одним или несколькими внешними событиями, которые возникают как значимые параллели текущему субъективному состоянию». Синхронично связанные события явно соотносятся тематически, хотя между ними нет линейно причинной связи. Например, вы подумали о человеке, которого давно не видели, и он неожиданно появляется перед вами или звонит вам издалека, или неожиданно у вас возникает тревожное состояние страха и вы вскоре оказываетесь свидетелем или участником несчастного случая и т.п.

Возможное объяснение явлений «синхронности» - наличие бессознательной связи человека с другими людьми, с архетипами коллективного бессознательного, с физическим миром и информационным полем человечества и космоса, с прошлыми, настоящими и будущими событиями.

Новаторские идеи Юнга о коллективном бессознательном, о бессознательном единстве человека со всем человечеством, миром, космосом получают свое дальнейшее развитие и подтверждение в современных исследованиях трансперсональной психологии.

Вселенная представляет собой интегральную и единую сеть взаимосвязанных, взаимопроникающих миров, поэтому не исключено, что при определенных обстоятельствах человек может восстановить свою тождественность с космической сетью и сознательно пережить любой аспект ее существования (телепатия, психодиагностика , видение на расстоянии, предвидение будущего, проникновение в далекое прошлое проявляются у некоторых людей, и вопрос уже не в том, возможны ли такие явления, а в том, как описать барьер, не позволяющий им происходить в любое время). Экспериментальные современные исследования С. Грофа подтверждают правильность концепции К. Юнга, неразрывную связь сознания человека с бессознательными феноменами личного и коллективного бессознательного, с архетипами, возможность доступа человека к общемировому информационному полю коллективного бессознательного и космического сознания в трансперсональных переживаниях.

С. О. Раевский,

• индивидуальный член IAAP, кандидат психологических наук,
• преподаватель факультета психологии МГУ, со-председатель МААП,
• практикующий аналитик.

Л. А. Хегай,

• индивидуальный член IAAP,
• преподаватель Института психоанализа (Москва),
• со-председатель МААП,
• практикующий аналитик.

Введение

Мифы, сложившиеся в широком сознании о психоанализе и аналитической психологии Юнга, сами могут быть предметом специального анализа. Так, существует миф о научности психоанализа и мистичности юнгианской психологии. Действительно, Фрейд сознательно ориентировался в своих работах на научно-медицинскую парадигму, а Юнг всю свою жизнь интересовался явлениями, лежащими в тени научной рациональности. Однако, положив в основу своей теории миф об Эдипе, Фрейд предопределил развитие психоанализа и психологии в целом как науки гуманитарной, а не естественной. Поэтому Юнга, с его постоянным интересом к мифологическому, можно рассматривать как продолжателя базовых идей Фрейда, выразившего культурную эволюцию западного сознания. Взаимное отвержение психоаналитических школ, с одной стороны, способствовало развитию исследований в определенных направлениях, таких, как архетипические исследования Юнга и постъюнгианцев, психолингвистические исследования Лакана и постструктуралистов, исследования раннего развития в школе объектных отношений; с другой стороны, это препятствовало взаимообмену между этими школами и внедрению результатов их работы в практику психоанализа. Выстраивая психотерапевтическую деятельность и научные исследования, мы стоим перед дилеммой: черпать идеи, метафоры и феноменологические обобщения из этого неразделимого постпсихоаналитического пространства или отстаивать собственную конфессиональную идентичность.

Наша собственная позиция состоит в принятии идей широкого поля современной психоаналитической практики. Современный образованный психоаналитик любой школы гораздо сильнее отличается по стилю своей работы и корпусу разделяемых идей от основателя этой школы, чем от своего коллеги из другой школы. Однако для психолога-практика или психотерапевта очень важно узнать больше о методах аналитической психологии, включив их в контекст собственной работы. Поэтому в данном разделе мы постараемся осветить практические аспекты юнгианского анализа, затрагивая теоретические вопросы лишь по мере необходимости. Надо заметить, что сам Юнг возражал против превращения лечения в сугубо техническую или научную процедуру, утверждая, что практическая медицина есть и всегда была искусством; это относится и к анализу. Поэтому нельзя говорить о методах аналитической психологии в строгом смысле. Юнг настаивал на необходимости оставлять все теории на пороге консультационной комнаты и работать с каждым новым клиентом спонтанно, не имея каких-либо установок или планов. Однако это не означало отсутствия теоретической подготовки аналитиков; напротив, Юнг советовал приобретать как можно больше знаний и непрерывно работать над собой. «Пустота» юнгианского терапевта относится скорее к его моральному долгу перед клиентом. Если мы способны видеть в каждом клиенте красоту, силу и величие его индивидуальности и понимаем, что мы призваны помочь ему в самореализации, то все время нужно быть внимательными, чтобы в центре процесса находились именно эти внутренние потенциалы клиента, а не наши эгоистические потребности или собственные теории, подтверждения которых так хочется порой найти. Единственной теорией для аналитика является его искренняя, идущая от сердца жертвенная любовь - агапе в библейском смысле - и активное действенное сострадание людям. А его единственным инструментом является вся его личность, потому что любая терапия осуществляется не методами, а всей личностью терапевта. Это - всегда встреча двух неисчерпаемых и до конца непознаваемых бессмертных человеческих душ, двух необъятных вселенных. Признать этот факт не означает пускаться в примитивные мистификации, но, напротив, больше осознавать реальность происходящего и быть более честным перед собой и перед жизнью вообще. Юнг считал, что психотерапевт в каждом конкретном случае должен решать, хочет ли он вступать на рискованный путь, вооружившись советом и помощью. У него не должно быть никаких фиксированных понятий о правильном, и он не должен делать вид, что знает истину. Если нечто, представляющееся терапевту ошибочным, оказывается чем-то более эффективным, чем правда, то он должен вначале следовать ошибке, ибо в ней сила и жизнь, которые он теряет, придерживаясь того, что ему кажется верным. Хотя в абсолютном смысле лучшая теория - не иметь теорий, а лучший метод - не иметь методов, эту установку не следует использовать защитным образом для оправдания собственного непрофессионализма. И она не является поводом для наивного и «дикого», по словам Фрейда, анализа или работы «вслепую».

Если, следуя за Юнгом, видеть в бессознательном саму психику, саму душу, то излишний акцент на сознании и рациональности в терапии предполагает обесценивание самого себя и непринятие жизни как таковой в целом. Поэтому настоящая искренность, аутентичность и спонтанность юнгианского терапевта может родиться только из связи с глубинами собственного бытия, из контакта с его невидимым центром - Самостью, которая направляет весь процесс исцеления и является истинным главным героем происходящего.

Юнгианский анализ

Анализ был и остается основным методом практики аналитической психологии. Понятно, что исходной методологической моделью для юнгианского анализа послужил психоанализ 3. Фрейда. Однако в аналитической психологии этот метод получил несколько иное теоретическое обоснование и практическое выражение. Суммарно все эти отличия выходят далеко за рамки простого смещения акцента, так что можно говорить о юнгианском анализе как о совершенно другом типе работы.

Очевидно, что большинство людей, обращающихся за психологической помощью, ищут в анализе прежде всего облегчения своих страданий. Если люди предпочитают анализ другим методам психотерапии, то они, как правило, уже знакомы хотя бы в общих чертах с идеями Фрейда или Юнга. Должно быть, они понимают, что если им не удается справиться со своими проблемами волевыми сознательными усилиями, то существуют глубинные бессознательные факторы, препятствующие этому. Обычно они также осознают, что если их проблема существует уже несколько лет и имеет долгую историю формирования, то не так-то легко решить ее за несколько сеансов и требуется долгая кропотливая работа с опытным специалистом. Можно предположить, что типичный «аналитический клиент» с самого начала имеет установку на долгосрочное сотрудничество. У него есть достаточно самоуважения и самостоятельности, чтобы не полагаться на чудо или магическую силу извне, но верить, что с помощью аналитика ему удастся самому постепенно разобраться в своих проблемах и рано или поздно изменить свою жизнь.

Очень часто клиенты юнгианских аналитиков - это люди, имеющие за плечами неудачный опыт психотерапии. Такие люди уже умеют относиться к себе психологически, владеют психологическим языком и способны к рефлексии. Многих привлекает в анализе возможность свободно выражать себя. В отличие от краткосрочной терапии клиенту, проходящему анализ, нет необходимости выполнять директивные указания терапевта и перенимать прямо или косвенно его систему верований. Элемент насильственного, принудительного и болезненного, столь характерный для любых наших фантазий об обращении за медицинской помощью, здесь существенно меньше. Анализ начинается как обычные человеческие отношения и больше напоминает теплую дружескую беседу. В сущности, клиенту не нужно как-то специально «подстраиваться» под аналитика, в значительной степени он сам дирижирует процессом. Аналитик - это не тот человек, который научит жить, спасет или вылечит. Прежде всего это близкий друг, с которым у клиента есть личные отношения, в участии, внимании и доброте которого он стопроцентно уверен. Клиент знает: «Аналитик всегда рядом, он думает обо мне, старается мне помочь, он всегда на моей стороне». В то же время условия соглашения с аналитиком позволяют клиенту в этих отношениях не зависеть от него так, чтобы это могло принести какой-либо вред или причинить неудобство.

Власть и инициатива в руках клиента. Таким образом, анализ становится опытом нетравматических и целительных близких взаимоотношений. Можно предположить, что аналитическую терапию ищут люди, испытывающие в жизни дефицит таких отношений. Анализ есть сознательное и добровольное вовлечение в символическую игру. Его задачей является создание нового интерсубъективного пространства - своего рода виртуальной реальности - в результате смешения субъективностей участников. Оно возникает на границе между «я» и «ты», внешним и внутренним, и служит ареной экспериментирования по синтезированию сознания и бессознательного, воображаемого и реального да и всех мыслимых полярностей. По существу, это пространство является пространством творческой жизни. Любое творчество основано на умении временно расставаться с рациональными, рассудочными, структурированными элементами себя, допускать хаос, путаницу и смешение, чтобы спустя некоторое время возник, оформился новый порядок. Анализ помогает жить творчески не только в отношении какого-то конкретного увлечения, но и по отношению к любым своим переживаниям, особенно к человеческим отношениям. В конце концов, творчество и свобода определяют меру нашего счастья в жизни.

Поэтому в анализе клиент делегирует аналитику те части своей личности, которые отвечают за сравнение, оценивание, контроль, организацию. Но он должен делать это временно, не утрачивая, не теряя эти важнейшие функции, чтобы при необходимости уметь взять их обратно. Для этого ему нужно довольно четко осознавать границы и понимать условность всей ситуации в целом. Например, клиент может относиться к аналитику как хорошему специалисту в психологии, возможно, как к тому самому человеку, который единственно ему нужен, понимая в то же время, что он не Бог и не гуру, а простой человек, такой же, как все, со своими недостатками и проблемами. Но он приходит к нему на сеансы как к специалисту, а не как к случайному человеку с улицы. Только тогда анализ будет работать.

Таким образом, успех анализа определяется тем, насколько пациент умеет быть пациентом. Только тогда он позволит и аналитику быть аналитиком. В этом состоит важнейшее условие анализа. Аналитик использует правила и устанавливает рамки, чтобы создать наиболее благоприятную ситуацию для лечения. Но последнее слово все-таки за самим клиентом, за его доброй волей и желанием сотрудничать. Поэтому очевидно, что анализ как метод психотерапии предназначен не для всех. Требуется определенная готовность со стороны пациента и сохранность функций его Эго. Можно добавить, что необходима также подходящая конфигурация бессознательного, так как аналитик и клиент должны соответствовать друг другу, как ключ замку. Задача аналитической психологии - раскрыть творческий потенциал любого переживания, помочь клиенту ассимилировать его полезным для себя образом, индивидуировать его. Для этого нужно уметь рефлексировать другим способом, более похожим на древние практики медитации - углубленного созерцания-размышления, оставляющего объект изучения таким, какой он есть, позволяя ему играть всеми гранями, всеми оттенками значений. Конечно, для современного человека это очень не легко сделать. Мы привыкли относиться потребительски ко всему, в том числе и к своему внутреннему миру. Нам хочется быстро извлечь какой-нибудь простой утилитарный смысл: «Ага, это мой эдипов комплекс, теперь все ясно!». Но именно этот отрыв от собственной внутренней жизни, игнорирование внутреннего мира и является, с точки зрения Юнга, причиной дисгармоничности современного человека, его неврозов и многих других проблем. Та рефлексия, которая действительно нужна как хлеб, должна возвращать человека в дом его души, давать ощущение контакта с внутренней сакральной вселенной психической жизни. Именно такой практикой и является юнгианский анализ, С одной стороны, он является продолжением многих древних медитативных практик, веками поддерживавших психический баланс, а с другой стороны, он по форме прост и доступен современному человеку, склонному к размышлениям, анализу и использованию понятий.

Если вернуться к более простым примерам, давайте представим, что на прием к психологу приходит человек, испытывающий трудности в семейной жизни. Очевидно, дело не в том, чтобы принять решение «мириться» или «разводиться». Он ищет другой психологической перспективы в своей жизни и надеется измениться. Его решимость сознательно или бессознательно связана с нежеланием воспринимать свои проблемы буквально и, по крайней мере, с потенциальной готовностью мыслить символически. Отталкиваясь от своей проблемы, он с помощью аналитика входит в новое метафорическое пространство, вступает в игру смыслов, в процессе которой рождается нечто новое и значимое для него лично. Таким образом, анализ трансформирует низшее в высшее, материальное в духовное, коллективное в индивидуальное, бессознательное в сознательное. Конечно, для готовности к анализу нужен определенный уровень культурного развития и интеллигентности, но еще более важна эта способность воспринимать события символически, «как если бы». Однако ошибочно считать анализ некой чисто интеллектуальной процедурой вроде философских дискуссий. Объектом трансформации в анализе является наша психическая жизнь - эмоции, чувства и аффекты. Возможно, начиная анализ, многие клиенты ищут стабильности и определенности в своей жизни. Но этот соблазн никогда не оправдывается. На деле им предстоит встреча с целым океаном переживаний, насыщенным волнами радости и боли, счастья и страданий. Психическая реальность есть иллюзорная реальность, в ней нет ничего конкретного, плотного, раз и навсегда данного, На практическом уровне главными характерными чертами анализа являются рамки, отношения переноса и контрпереноса и сама техника аналитической интерпретации. Именно эти три элемента, необходимые для реального исцеления бессознательных конфликтов, отличают анализ от любой краткосрочной терапии.

Аналитический ритуал

Введение формализованных правил для внешних элементов анализа, касающихся обстановки приемной, частоты встреч, оплаты, связано не только с рациональными причинами. Аналитическая приемная должна стать для клиента тем местом, где произойдет встреча с глубинами собственной души и психическая трансформация. Юнг сравнивал пространство анализа с теменосом - местом в древних храмах, где происходила встреча с богами. Встреча со священным, нуминозным, бессмертным, с тайной жизни требует закрытого, защищенного и специально организованного пространства. Аналитическое пространство должно быть совершенно особым, чтобы констеллировать энергию бессознательного. Другой метафорой для него, использованной Юнгом, был герметически закрытый сосуд, необходимый в алхимии для превращения веществ. Конечно, принципиально в анализе не может произойти чего-то, что не случалось бы в жизни естественным образом. Процессы исцеления и духовного развития протекают в человеке сами собой и безо всякой психотерапии. Было бы весьма самонадеянно заслугу исцеления клиентов целиком приписывать терапевту, игнорируя их собственную роль, а также роль природы, судьбы или Бога. Но анализ можно уподобить машине времени, он концентрирует энергию участников и резко ускоряет события, интенсифицирует жизнь. Анализ - стимулятор и катализатор психической жизни. Есть надежда, что в определенном смысле благодаря ему мы успеем прожить в этой жизни то, что должны прожить. Поэтому анализ работает на службе у природы и судьбы, хотя по форме внесение сознания в бессознательное есть процесс, на первый взгляд, противоречащий силам природы. Природа слепа и программирует индивидуумов на автоматические и механические сценарии, но сама же человеческая природа стремится к расширению сознания, к индивидуации. Этот базовый конфликт, который Юнг обозначал как непримиримый конфликт между инстинктом и духом, и составляет главный объект юнгианского анализа.

С древних времен религиозные церемонии, да и любые ритуалы, предшествующие охоте или земледелию, создавались так, чтобы не только мобилизовать внутреннюю энергию, но и защитить участника во время контакта с могущественными психическими силами. Непосредственное переживание этих сил может быть разрушительным. Когда Зевс по настоянию Семелы явился ей в своем истинном обличий, она умерла от потрясения. Поэтому требуется некоторая хитрость, уловка, подобная приему арабского мальчика, которому удалось загнать джина назад в бутылку. Можно также вспомнить, что не случайно Господь воззвал к Моисею из горящего куста, а Персею, чтобы победить Медузу Горгону, пришлось смотреть на нее через свой зеркальный щит. В научных терминах можно сказать, что рамки анализа должны задавать дистанцию между Эго и бессознательным. В противном случае слабое, неподготовленное Эго, открываясь силам архаической природы и первичному архетипическому опыту, может не выдержать и разрушиться, может оказаться затопленным бессознательным. Именно для защиты клиента от подобной опасности, а не просто из-за наследия медицинской традиции или из-за «принципа реальности», в анализ вводятся четкие правила. Необходимо понимать, что рекомендации типа обращаться к аналитику «на вы», не встречаться с ним в свободное от сеансов время и даже стремиться не касаться клиентов физически, вводятся вовсе не из желания аналитиков «отгородиться», а ради самого процесса исцеления. Диалектический процесс только возможен тогда, когда между сторонами будет создана дистанция. Между двумя объектами, занимающими одно и то же место, нет дистанции. Ток возникает только тогда, когда полюса цепи находятся друг от друга на расстоянии. Физическая дистанция между клиентом и аналитиком является символическим выражением психической дистанции. В это образовавшееся пространство теменоса (см. выше) могут приходить боги, в нем могут происходить глубинные психические процессы. На первый взгляд нейтральность аналитика и все эти правила кажутся чем-то искусственным. Но такая искусственность и искусность продиктованы силой тех аффектов, с которыми реально приходится обращаться в анализе. В алхимической лаборатории, чтобы процесс прошел успешно, должна была присутствовать так называемая «мистическая сестра». Она нравилась мастеру, вдохновляла и соблазняла его. Но алхимик ни в коем случае не должен был ее касаться. Только при соблюдении этого табу природа, символизируемая химическими веществами, обнаружила бы скрытый в ней свет и могло бы произойти рождение истинного золота, трансформация материального в духовное. Юнг говорил, что «только то, что разделено, можно затем соединить правильным образом».

Для аналитического ритуала важно, чтобы он не столько задавался «извне» - аналитиком, сколько был придуман самим клиентом. Ведь приемная, прежде всего, - это храм его души, его теменос. Психоаналитик Вулкан описывал случай, когда клиент каждый раз, прежде чем лечь на кушетку, снимал свои контактные линзы. Он проинтерпретировал это поведение как своего рода кастрацию себя перед началом сеанса. На что клиент не продемонстрировал особого инсайта, заметив вскользь, что в положении лежа линзы доставляют ему физическое неудобство. Что бы ни означали для клиентов подобные символические ритуалы, в любом случае важно, чтобы он сумел сделать из приемной то место, где ему комфортно и уютно, где он может раскрыться и доверить другому значимые для себя вещи. Немаловажную роль здесь имеют и внешние условия. Обычно аналитики принимают в тихой комнате с неярким освещением и закрытыми дверьми. Хотя абсолютная изоляция от внешнего мира не играет большой роли. Винникотт, напротив, приводит пример, когда во время сеанса в его доме чинили замок на входной двери, и этот шум способствовал появлению ценного для клиента материала. Очень часто смена приемной, например при переезде в другое помещение, сильно отражается на ощущениях клиентов. Возникает феномен «потерянного теменоса». Обживая помещение, клиенту нужно что-то сделать, чтобы нагрузить все вещи в приемной своими собственными смыслами, проекциями, переживаниями. Ему всегда важно помнить, что это его анализ, что аналитик и приемная - это тот самый человек и то самое место, которые предназначены, чтобы помочь ему позаботиться о себе, чтобы он смог в этой комнате сделать что-то из истинной любви к себе. В принципе есть несколько общих формальных договоренностей, необходимых в начале анализа. И хотя большинство юнгианских аналитиков предпочитают «открытое» начало в стиле обычных консультаций, которые постепенно могут вырасти в настоящий анализ, их стоит здесь кратко упомянуть. Они не предлагаются клиенту сразу с первых минут встречи «полным списком». И совершенно очевидно, что нарушение правил анализа не повлечет за собой суровых преследований. Скорее, аналитические соглашения являются жестом доброй воли и взаимного уважения. Они должны быть внутренне приняты клиентом и стать символом его ответственности за свою жизнь и развитие.

Продолжительность сеансов

Обычно выбирается длина сеансов от сорока до шестидесяти минут. Поэтому часто сеанс называют часом. Особых рациональных причин для такого выбора, вероятно, нет. Скорее, это дань традиции, так как современным людям свойственно все отмерять часами. Может быть, наши внутренние ритмы уже синхронизованы с таким временным промежутком. По часам кормят младенцев, почасовая оплата существует для многих видов работ, уроки в школе и лекции также длятся академический час. Эти и другие ассоциации неизбежно окружают аналитический сеанс. Главный критерий при выборе продолжительности сеанса - должно успеть произойти что-то реальное. Поэтому нет смысла тянуть оставшуюся пару минут, если есть ощущение, что сеанс фактически закончен, только из тех соображений, что клиентом оплачено все время. И нет смысла заканчивать его секунда в секунду, прерывая клиента на полуслове. Но, конечно, необходимо предупредить его, если незадолго перед окончанием он начинает новую важную для себя тему. Обычно не рекомендуется намного продлевать сеансы или делать так называемые сдвоенные сеансы даже из желания помочь клиенту эффективно использовать время. На практике такие «поблажки» и отступления от аналитических рамок чаще всего связаны либо с эмоциональными проблемами терапевта, либо играют на руку сопротивлениям пациента. Если, например, из-за сильного заикания клиент успевает сказать всего несколько слов за сеанс, то продление сеанса могло бы означать его «инфантилизирование» или подчеркивание его несостоятельности в попытках справиться с симптомом. Надо помнить, что любой ритуал должен занимать строго определенное время, что время для сакрального и время для обыденного всегда должно иметь четкие границы. Ритуал переводит инициируемого из пространства линейного, «конечного» времени в мир вечности, соединяет его с циклическими ритмами вселенной. Только в линейном времени есть рождение, развитие, зрелость и смерть. В сакральном времени этот порядок релятивизируется в бесконечных повторениях в каждом цикле, становясь частью другого высшего порядка. Проходя ритуал, участник учится на личном опыте совмещать эти разные модальности бытия, разные порядки мироздания. Поэтому для аналитика выдерживать рамки сеанса вовсе не означает воплощать собой строгого, запрещающего отца, символизировать «порядок разума против хаоса бессознательного». Соблюдение такой принципиальной точности может основываться только на понимании архетипического контекста происходящего. Только учитывая этот более широкий метафорический контекст, можно создать оптимальные условия для того, чтобы клиент мог интегрировать опыт, получаемый в анализе. Поэтому важно, чтобы, принимая предложенные аналитиком четкие договоренности по поводу продолжительности сеансов и определенных дней приема, клиент понял (может быть, не сразу), что делается это не из уважения к «рабочему времени» специалиста и не из принципа, что «все удовольствия в жизни всегда ограничены», а ради него самого, ради его психического исцеления, так как в психическом мире действуют свои особые законы.

Кушетка или кресло?

Одно из важных изменений в технике анализа, введенное Юнгом, относилось к отказу от использования традиционной психоаналитической кушетки. Он предпочитал ситуацию «лицом к лицу», подчеркивая тем самым равенство позиций клиента и аналитика. Они являются двумя сторонами одного диалектического процесса, эпицентр которого находится не в одном из них, а где-то между, в чем-то третьем - в Самости, в трансцендентном или в диалектическом синтезе противоположностей. Когда оба участника процесса сидят друг против друга, они открыты друг другу, видят реакции партнера. Это естественная и, в каком-то смысле, более уважительная ситуация, приближенная к реальной жизни. Безусловно, она позволяет и аналитику, и клиенту проявлять те же паттерны межличностных отношений, которые проявляются и с другими людьми, что очень важно для понимания трудностей клиента за пределами приемной. В ситуации «лицом к лицу» хорошо заметны невербальные сигналы, и пространство коммуникаций становится более плотным и многоуровневым. Предпочтение Фрейдом кушетки имело свои причины. Как отмечал психоаналитик Фэрберн, этот анахронизм связан с тем, что Фрейд начинал свою практику как гипнотизер, да и вообще не любил, чтобы ему смотрели в глаза. Кроме того, Фэрберн считал, что многие аналитики прибегают к кушетке ради своего комфорта и безопасности, чтобы уйти из-под пристального внимания клиента и защититься от его требований.

Нельзя сказать однозначно, какое положение является идеальным для анализа. Большинство юнгианских аналитиков предпочитают иметь в своей приемной и кушетку, и кресло или же такой диван, чтобы клиент при желании мог прилечь. Лучше, если выбор останется за самим клиентом и будет зависеть от сложившейся ситуации в анализе.

Метод свободных ассоциаций

Общей инструкцией в начале анализа является предложение расслабиться, войти в полусонное состояние со свободно плавающим вниманием и говорить абсолютно все, что приходит в голову. При этом акцент делается на том, чтобы проговаривать все возникающие мысли и чувства, даже если они кажутся несущественными, неприятными или глупыми, в том числе относящиеся к анализу и личности аналитика. Именно так в идеале применяется основной метод - метод свободных ассоциаций. Фактически Фрейд и Юнг были первыми психологами, исследовавшими этот феномен. Фрейд – чисто эмпирически, исходя из своих клинических наблюдений, Юнг – строго научно, изобретя тест словесных ассоциаций.

Метод основан на идее, что по-настоящему свободные ассоциации человека, сумевшего оставить рациональное мышление, вовсе не являются случайными и подчинены четкой логике - логике аффекта. Однако во фрейдистской интерпретации такая цепочка ассоциаций, если удастся преодолеть сопротивление, обязательно приводит к ядру психического конфликта - комплексу и раннему травматическому опыту, лежащему в основе его формирования. Таким образом, предполагается, что все звенья этой цепи связаны и чем дальше мы продвигаемся, тем ближе мы к выяснению сути. Поэтому Фрейд постулировал возможность прямых интерпретаций (если при любом начале ассоциирования все равно приходишь к одному и тому же результату) и принципиальную допустимость самоанализа. Парадоксальность применения фрейдистского варианта этого метода состоит в том, что, поскольку теоретически выведен единственный источник всех психических конфликтов (эдипов комплекс), то в свободном ассоциировании в общем-то нет большой необходимости, во всяком случае, его конкретное содержание не имеет значения. Именно против этой догматической умозрительной схемы возражал Юнг. Он говорил, что с таким же успехом вместо того, чтобы слушать клиента, можно было бы прочесть какое-нибудь объявление или любую строчку из газеты. Он обнаружил, что ассоциации подобны паутине или кругам, расходящимся на воде от брошенного камня. Они всегда вращаются вокруг аффективно заряженных образов и образуют психическую ткань, в которую этот образ плотно вплетен. Ассоциации - это не средство вытащить на поверхность давно вытесненное. Будучи неразрывно связанными с центральными образами посредством своих аффективных коннотативных аспектов значений, они образуют саму материю психического, сам способ жизни и функционирования нашей души. В сущности, каждый из ключевых образов, стягивающий на себя пучок ассоциаций, имеет нечто универсальное, присущее всем людям, то есть архетипическое. Поэтому иногда юнгианское применение этого метода называют циркулярным (или круговым) ассоциированием в отличие от линейного ассоциирования в классическом психоанализе. В юнгианской практике важно кружить возле образа, все время возвращаться к нему и предлагать новые ассоциации, пока не станет ясен его психологический смысл. Причем дело не в том, чтобы извлечь некую идею по поводу этого образа, а в самом непосредственном переживании образа со всеми прикрепленными к нему ассоциациями. Только тогда может родиться не умственное, сугубо рациональное понимание, а понимание психологическое, при котором объект познания не вытаскивается на поверхность и вырождается до чего-то более плоского, а исследуется in vivo в присущей ему среде, оставаясь живым. Линейное ассоциирование представляет собой познание психической жизни в виде работы или соревнования, в которых важен результат. И мы думаем, что каждый следующий шаг приближает нас к заветной цели. Если же происходят задержки в пути, то обязательно кто-то в этом повинен. Классическое определение сопротивления связано именно с сопротивлением свободному ассоциированию. При циркулярном же ассоциировании мы можем охватить взглядом всю перспективу и увидеть, что в некоторых точках мирового океана бушует шторм, а в других местах штиль и хорошая погода. Мы можем видеть колебания температуры и солености воды, не оценивая воду как правильную или неправильную. В зависимости от желания клиента можно погрузиться в выбранном месте, почувствовать себя там, ощутить глубинные течения. Возможно, сегодня он еще не готов к плаванию в непогоду. Ему нужны время и некоторая тренировка. Важно лишь не терять из виду эти бурные воды. Но необходимости попасть именно туда нет, потому что океан един, можно достичь дна с любой точки. Таким образом, хотя метод свободных ассоциаций одинаково используется в психоанализе и юнгианском анализе, в него вкладывается разный смысл, и если первый делает акцент на слове «ассоциация», то второй, скорее, - на слове «свободная». Надо помнить, что задача этого метода - не в том, чтобы «вывести клиента на чистую воду», а в организации свободного доступа к бессознательному содержанию. Такой подход требует от аналитика отказа от собственных моноидей, которые могут вести процесс ассоциирования и в результате обеднять образ. Существует соблазн привести клиента к тем же ассоциациям, которые возникли у аналитика.

Суть этого метода - контакт с бессознательным - должна воплощаться в самой свободной, метафорической, исполненной фантазиями атмосфере анализа. Если такая атмосфера не образовалась, то любые четкие инструкции не дадут нужного эффекта. Приведем пример. В одном из сновидений клиентка рожает почерневшую от времени доску в виде рыбы, на которой стоит знак, что это девочка. Ассоциации клиентки в основном касались неприятных ощущений, связанных с ее женственностью. Ассоциации у аналитика - с почерневшими досками как иконами и с рыбой как символом Христа. Однако высказывание этих идей аналитиком или его попытка привести ассоциации клиентки к духовному измерению могли быть вызваны неосознанным желанием отстраниться от ее болезненных переживаний, связанных с принятием своей женственности. Позднее аналитик вспомнил образ, объединяющий оба направления ассоциаций, - образ черной богоматери. Желание аналитика направить ассоциации в свое русло имеет смысл рассматривать с точки зрения контрпереноса.

В данном случае аналитик возвышает, идеализирует клиентку, что подтвердилось дальнейшим ходом анализа, но это идеализирующее отражение может быть необходимым для принятия ею собственной женственности. Конечно, циркулярное ассоциирование не останавливается на двух доминирующих направлениях ассоциаций. Здесь оно может привлечь наше внимание к отношениям клиентки с дочерью, ее внутренним ребенком, и тем, что рождается в анализе, к тому, насколько она чувствует себя черной рыбой в темных водах бессознательного, к ее рисункам в черном цвете (почерневшим от времени) и т. д. Но такая работа не может быть выполнена за один аналитический сеанс. Весь длительный аналитический процесс можно рассматривать как циркулярное

Аналитическая психология Карла Юнга – одна из областей психологии, которая базируется на введенных К. Юнгом понятиях коллективного бессознательного, архетипа, процесса индивидуации и др.

В психологии, разработанной Юнгом, главным остается по сей день взгляд внутрь, ибо пока мы смотрим по сторонам, мы спим. Достигается настоящая полноценная жизнь все большим осознанием бессознательных процессов, что правят нами. Что же скрывается в бессознательном, на что нам следует обратить взгляд?

Мир снов, духов, символов и история

Юнг находил повторяющиеся образы в сказках, легендах, мифах, историях древних народов и в снах, фантазиях людей, живущих спустя тысячи лет, наверняка не знающих ни символов алхимиков, ни религиозных текстов раннего христианства, ни апокрифов гностиков.

На этом основании у Юнга родилось предположение-концепция, что есть некие первичные, исконные образы, которые и вызывают повторение повсеместно и без какого-либо научения. Эти исходные образы, находящиеся где-то в психике каждого индивида, одинаковы и действуют на всем протяжении сознательной жизни человечества.

Система образов, которые были названы Юнгом , запечатлена в самом нашем организме, в способе восприятия действительности. Воображение, мышление подчинено исходным, древним образам, проходит через их призму.

Основатель аналитической психологии проводил параллель с , мотивами. Мотивационная сила, содержащаяся в каждом человеке и животном, существует до осознания и ей никто никогда не обучал. Как мы знаем, она зависит от устройства нашего тела, нейрогуморального механизма. Предположение Юнга состояло в том, что архетипы являются моделями реализации побудительных мотивов, скрытые в той части бессознательного, которое содержит опыт всего человечества.

Архетипы – это, по мнению Юнга, особые клубки энергии, они подобны привычкам, но присущи всему роду человеческому. Привычки реагировать, чувствовать, жить, видеть и воспринимать определенным образом. Поэтому Юнг и поместил архетипы в коллективное бессознательное. Оно в свою очередь есть опыт наиболее существенных чувств и переживаний наших предков.

Доводы из нашего времени

Долгое время считалось, что от одного человека к другому физически ничего, кроме генотипа, не передается. Гены от образа жизни не меняются. А как еще может появиться на уровне организма информация о жизни предков?

Оказалось, что вполне может. Это показало исследование, проведенное в 2014 году, результаты которого были опубликованы в “Nature Neuroscience”. В зависимости от того, какой опыт переживали мыши, их потомки вели себя по-разному: их реакции отличались от контрольной группы мышей, они реагировали на раздражители, связанные с прошлым предков, так, будто сами переживали в своей жизни что-то подобное родительскому опыту.

Ученые объяснили это так: геном действительно остается неизменным, но кое-что изменяется: экспрессия того или иного гена, связанного с опытом мышки-родителя. Экспрессия гена влияет на чувствительность определенных клеток в организме, с которыми он связан. А это в свою очередь изменяет ощущения, реакции и чувства.

Стоит добавить кое-что еще. Во-первых, реакция на раздражитель, что был у первой группы мышек, наблюдалась и у внуков этих мышек. Во-вторых, ни второму поколению, ни третьему повторного стимула не предъявляли, но реакция была все же заметна. А ведь люди на протяжении миллионов лет сталкивались со сходными сильными раздражителями, поэтому реакции должны были бы только закрепляться.

Всего этого во времена Юнга не знали, и он вряд ли мог предполагать такой поворот событий. Он считал, что любые опыты по доказательству существования коллективного бессознательного и его образов невозможны.

Исконные образы

Архетипы Юнга – образы, возможности, представления, которые есть в нас без научения, до осознания (в коллективном бессознательном), действуют повсеместно и у всех людей. Юнг считал, что они оказывают огромное влияние на наше поведение, на наши суждения, чувства и желания, хоть мы этого и не осознаем, что иногда ведет к выходу архетипа из-под контроля. Это вид или модель, которую принимает побудительная сила в нас.

Понятие «Эго» у Юнга не сохранило своего изначального значения, полученного от Фрейда (Ид, Эго, Супер-Эго). Юнгианство понимает его как динамичную структуру представлений о себе, без развития – очень ограниченную. Аналитики стремятся к тому, чтобы Эго осознало свои собственные ограничения, увидело себя как небольшой остров в океане личного и коллективного бессознательного. Интеграция сознательного и бессознательного названа Юнгом процессом индивидуации.

Для осознания и приближения раскрытия себя Юнг считал необходимым диалог с архетипами или их разбор. Архетипов достаточно много, но автор аналитической психологии выделил следующие как основные:

Юнг определял Тень как утраченные воспоминания, вытесненные представления, подпороговые восприятия (недостаточно яркие и сильные, поэтому оставшиеся вне сознания). Тень – это сумма скрытых свойств, которые невыгодно признавать человеку в самом себе.

Люди постоянно забывают, что они сделали. Юнг старался напомнить людям, что совсем недавно ужасные вещи творились по всей земле – колонизация, войны, геноцид. Наша история полнится катастрофами, и Юнг это назвал проявлениями «обычной человеческой Тени», которую мы не хотим замечать, но если отказаться от этого знания, то предотвратить повтора не удастся.

Зло, что живет в человеке, грандиозно, оно присуще человеческой природе, вот о чем напоминает нам Юнг. Это и есть первородный грех, что тянется за нами из века в век. Именно люди совершали в прошлом зверства, и мы также являемся людьми, которые совсем не безобидны, а способны на величайшие злодейства.

И каждый человек должен обладать знанием о своей способности творить зло: пока он закрывает на это глаза, он может быть превращен в орудие зла. При этом Юнг полагал, что от контакта с другими интересами содержания Тени могут меняться к лучшему, но для этого их сначала нужно вывести из бессознательного.

Тень, по мнению Юнга, проецируется на других, поэтому мы видим в других свою собственную темноту. В литературе Тень – это, например, библейский змей-искуситель, а также мистер Хайд из романа Стивенсона.

2. Персона

Юнг определял её комплексом, противоположным Тени. Её содержание составляет все то, чем человек хочет быть, как он себя показывает миру. Она наиболее близка сознанию, создает социальную маску, соответствие социальным ролям.

3.

По мысли Юнга, это вытесненные из сознания мужчины или женщины черты противоположного пола. Коллективное бессознательное несет информацию обо всех женщинах и мужчинах прошлого, и у мужчины персонифицируется в женщину Аниму, а у женщины в образ мужчины – Анимуса.

При благоприятной интеграции – осознании своих вытесняемых мужских и женских черт – человек способен к плодотворной и активной жизни. Мужчина легче понимает символы, использует свою интуицию, становится более чувственным и легким. А женщина удаляется от размытости и фантазийности, приближаясь к строгости, осмысленности.

Архетип может овладевать личностью. Юнг называл это одержимостью или идентичностью Эго с комплексом. Сознание человека в этот момент чрезвычайно ослабленное, содержания бессознательного выходят на сцену.

Согласно воззрениям Юнга, человек, одержимый Тенью, ведет себя всегда на самом низком уровне развития, который ему доступен. Одержимость Анимой или Анимусом придает особую выразительность чертам личности, свойственным противоположному полу. Мужчина становится чрезвычайно женоподобен, а женщина – маскулинна.

Будучи обращенными к миру, эти образы теряют всю привлекательность. Анима тогда становится непостоянной, вздорной, невыносимой, Анимус – деспотичным догматиком, спекулятором, цепляющимся бесконечно к мелочам. Они совершенно не умеют выбирать: она – людей, он – мнения.

4. Самость

Центральный архетип человека, бессознательное чувство целостности личности. Посредством процесса индивидуации достигается идентификация с Самостью. В ней находятся содержания сознания и бессознательного. Юнг считал, что полное сознание Самости вряд ли возможно. Если понимать Эго как центр сознания, то Самость есть центр всей суммы содержаний психики. Именно в Самости отражен принцип индивидуальности, она является конечной целью, так как полностью выражает человека.

Роль для личности. Интеграция

По мнению Юнга, люди путают самопознание и знание своего Эго, отчего рождаются губительные иллюзии. Им кажется, что осознание явленных в Эго содержаний – уже достижение. Юнг сравнивал подобное мнение с тем, как средний человек, живущий в теле и с телом, практически ничего не знает о его анатомии и физиологии.

Чтобы узнать анатомию психики, познать Себя, необходимо прикоснуться к бессознательному – и не только личному, но и коллективному. Большинство же чаще отскакивает от бессознательного и не стремится проникнуть чуть глубже наивного мнения о себе.

Рассуждая, Юнг удивлялся тому, каким образом в представлении людей укладывается мысль о верховенстве сознания. Бессознательное вело человека долгие тысячелетия к сегодняшнему дню, оно явно обладает большей мудростью и отлично приспособлено к окружающей среде.

Истинные мотивы, истинные желания, истинные страхи – вот что называет Юнг отличием истинного знания о себе от маски. Именно через него можно приблизиться к осознанному существованию и полноценной жизни.

Основное предназначение Эго – это налаживание контакта с архетипом цельности – Самостью. Последняя понимается как центральный принцип организации психики – фундаментальный и важный аспект личности человека, дающий единство, смысл, направление и цель.

Процесс индивидуации – ключевое понятие, которым оперирует аналитический подход Юнга. Это естественный процесс развития личности, включающий в себя постепенное движение к проявлению всех истинных элементов личности. Этот процесс никогда не бывает полным, так как личность – динамическая система.

Индивидуация позволяет наладить контакт между сознанием и бессознательным. Как только устанавливается первичная связь с оставленными далеко позади содержаниями бессознательного, начинает вырисовываться Самость. Если продолжать убегать от бессознательных содержаний, то они захватят человека и ниспровергнут его.

Но если попытаться интегрировать содержания, то обретается внутреннее единство, . Поэтому Юнг считал процесс индивидуации путем к себе, самореализацией. Примерно процесс индивидуации можно описать следующим образом:

• Осознание и анализ Персоны.
• Приближение к Тени, отказ от проекций.
• Контакт с Анимой/Анимусом.
• Интегрирование содержаний, развитие Самости.

Самым сложным этапом обретения себя Юнг считал раскрытие нашей Тени. С ней связаны элементы, которые мы считаем отрицательными. Мы не хотим взаимодействовать с этим, не хотим признавать Тень своей. Но вытесненные идеи и мысли не всегда негативны: к примеру, мы можем вытеснять то, что считаем слабостями – способность к сочувствию, переживанию, чувствительность, мягкость.

По Юнгу, человек не достигает интеграции одномоментно, это динамический процесс, в котором он постоянно перемещается с одного уровня на другой, все глубже постигая то, что находится за порогом сознания. В целом Юнг был уверен, что процессы трансформации уже находятся в нашем бессознательном, поэтому психологический кризис часто разрешается естественным путем. Чтобы расшифровать послания бессознательного и максимально успешно прийти к избавлению от проблем, следует просто прислушиваться к ощущениям, чувствам, побуждениям.

Типирование

Аналитическая психология Юнга обогатила нас такими понятиями, как «экстраверсия» и «интроверсия», а также представлениями о типах сознания по ведущей функции. Экстраверт направлен вовне, к объектам, а больше направлены внутрь, к собственной психической жизни. Взаимодействие людей с миром определяется ведущей функцией:

• Мышление. Мыслительный тип людей обычно использует логику и аргументы для понимания мира, других людей, в суждениях о ценности вещей.
• Чувство. Эмоциональный тип людей производит оценку происходящего в зависимости от эмоций и чувств, что вызывают в нем вещи, люди, события.
• Ощущение. Ощущающий тип живет впечатлениями, ощущениями. Для него особую ценность представляют конкретные факты переживаний – звуки, вкус, запахи.
• Интуиция. Интуиты руководствуются предчувствиями, догадками.

Психоаналитическая концепция Юнга ставит характер в зависимость от одной из этих функций, а также интроверсией или экстраверсией для каждого из типов. Люди выстраивают свой тип взаимодействия с миром, руководствуясь доминирующей функцией, и при этом с трудом понимают тех, у кого доминанта отличается.

В процессе индивидуации человеку необходимо развивать все четыре функции. Понять, какие из них недостаточно развиты, можно по тому, как человек относится к людям, живущим не так, как привык жить он. По утверждению Юнга, все, что раздражает нас в других, приводит к пониманию самих себя.

Современность

Основоположник аналитической психологии призванием психоаналитика называл прояснение индивидуальных импульсов, приближение к формулированию человеком его собственных суждений и решений. Современная аналитическая психология видит величайшую цель человека в приближении к Самости.

Аналитическая психотерапия направлена на то, чтобы установить постоянные отношения между сознанием и бессознательным, выраженным в процессе индивидуации. Основной целью осознания является обретение психологического равновесия и целостности, а также облегчение страданий.

Направление психотерапии обогатилось тем, что Карл Юнг внес в аналитическую психологию понятие об инстинкте подражания. Краткий экскурс: Юнг определил инстинкт животных как «побудительную силу», между тем утверждая, что у человека инстинкты «изрублены» и распознать начальные формы можно только у нескольких основных (половое влечение, жажда власти и их производные), а затем сказал о том, что способность к обучению – это нечто иное, чем производное животного инстинкта подражания. По мнению Юнга, способность к обучению уводит нас все дальше и дальше от инстинктов к трансформациям поведения.

И именно эта способность выглядела для Юнга причиной психических проблем, вызванных пропастью между человеком и его инстинктивной природой, то есть конфликтом сознательного и бессознательного. По мысли Юнга, человек утрачивает самого себя, а на место своей истинной сущности ставит представление о себе, выдумку, удобный образ.

Поэтому Юнг предостерегал от излишнего интеллектуализма, потому что он заменяет человека на его симуляцию, мы становимся призраками самих себя и часто задаем один и тот же вопрос: «А не имитирую ли я свою жизнь?»

Терапия способствует психологическому росту, может успешно справляться с депрессией и тревогой. Путем перегруппировки сознательных и бессознательных аспектов создаются новые ценности и цели, открываются пути и приходит более глубокое понимание жизни.

Сессии обычно проводятся 1-4 раза в неделю в течение нескольких лет. В процессе терапии в центре внимания находится опыт клиента – опыт настоящего, прошлого, чувств, размышлений, мечтаний и фантазий. Длительный срок терапии объясняется сложностью процесса слома старых, укорененных моделей мышления и нелегким делом раскрытия бессознательного сознанию.

Различие между юнгианским анализом и терапией заключается в том, что ключевое направление анализа – понимание содержания бессознательного клиентом, терапия же фокусируется на облегчении симптомов. Анализ разбирается в мотивах действий и мыслей, это глубокая рефлексивная практика, приводящая к длительным и масштабным изменениям в личности.

Небольшая популярность направления, созданного Юнгом, объясняется сложностью его идей и их противоречивостью. Психоаналитическая теория характера, впрочем, пользуется широким признанием и используется во множестве типологий. Автор: Екатерина Волкова